СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКА ЗАГРАНИЦЕЙ.
I.
Берлинъ. Для петербургскаго мелофила, услаждаемаго втеченіе весеннихъ и лѣтнихъ мѣсяцевъ „настоящими“ симфоническими кон
цертами въ Павловскѣ и Сестрорѣцкѣ, съ ихъ претенціозно изысканными программами, вели
колѣпныя „Аѳины на Шпрее“ покажутся въ отношеніи музыкальнаго интереса подобіемъ аравійской пустыни. Съ наступленіемъ теплыхъ майскихъ дней серьезная музыкальная жизнь Берлина окончательно замираетъ и начинается раздолье для безчисленныхъ полковыхъ орке
стровъ. Трубы, барабаны и литавры гремятъ неумолчно и всюду. Днемъ — на площадяхъ, ежедневно съ 10 до 3, когда происходятъ цере
моніи открытія новыхъ памятниковъ, затѣмъ до сумерекъ въ скверахъ и „Тиргартенѣ“,вокругъ памятниковъ уже открытыхъ и, наконецъ, въ мѣстахъ, гдѣ культурные берлинцы проводятъ
свои досуги за горячими „франкфуртскими“, обильно запиваемыя холоднымъ „мюнхенскимъ“
или „пильзенскимъ“. Здѣсь военные оркестры дѣйствуютъ въ усиленномъ составѣ и при уве
жаетъ ’ne schneidige Militärmusik, а чуткіе ко вкусамъ публики музыканты-воины неистово жарятъ увертюры въ темпѣ „скораго марша“,
а марши съ стремительностью галоповъ, не щадя при этомъ ни барабанныхъ шкуръ, ни таковыхъ-же перепонокъ у слушателей.
Судя по программамъ, предупредительно печатаемымъ на картѣ кушаній, наибольшей по
пулярностью въ Берлинѣ теперь пользуются два композитора: американецъ Суза, за его бойкіе, жажду возбуждающіе марши, и итальянецъ Леонкавалло, популярность котораго объясняется мотивами высшаго порядка.
Дѣло въ томъ, что названный маэстро, пріѣхавъ въ Берлинъ съ рукописью новой оперы „Роландъ Берлинскій“, написанной по заказу императора Вильгельма и ему же посвященной, представился ко двору, гдѣ былъ принятъ съ большой помпой и осыпанъ знаками высочай
зовавшись подходящимъ случаемъ, произнесъ небольшую рѣчь о высокомъ значеніи „хорошей музыки съ точки зрѣнія ревнителя военной дисциплины и гражданской лояльности . Рѣчь эту онъ закончилъ словами: „Слишкомъ много чести для меня, Meister, и я увѣренъ, что авторъ „Роланда Берлинскаго“ сдѣлается берлинскимъ
ніемъ на Meister, никогда еще не удостаивался ни одинъ германскій композиторъ и въ оппозиціонной печати эта послѣдняя выходка „мецената Божьей милостью“ вызвала не мало насмѣшекъ и ядовитыхъ замѣчаній.
Не раздѣляя художественныхъ вкусовъ императора Вильгельма, я конечно воздержался также отъ посѣщенія обоихъ королевскихъ оперныхъ театровъ, ибо въ старомъ давались „Паяцы , а въ новомъ (бывшій Кроля), судя по репертуару, „Травіата чередовалась съ „Дочерью мадамъ Анго . Что касается многочисленныхъ
скихъ фарсовъ. Даже въ уютномъ „Klein.es Theater подъ Липами, гдѣ еще недавно спек
такли съ участіемъ неумирающаго Serenissimus’a своими саркастическими выходками противъ художественныхъ принциповъ, исповѣдуе
мыхъ авторомъ „аллеи побѣдъ“, доставляли минуты хорошаго настроенія, нынѣ изо дпя въ день ставили Nachtasyl („На днѣ ) Максима Горькаго. При такихъ печальныхъ условіяхъ мнѣ ничего уже не оставалось лучшаго какъ отправиться въ знаменитую берлинскую „Зооло
гію“, отдавшись во власть полдюжины военныхъ оркестровъ, какъ вдругъ случайно мнѣ на глаза попалось крошечное газетное объявленіе о томъ, что въ этотъ же вечеръ въ Lutherkirche состоится органный концертъ, на которомъ исполненъ бу
детъ рядъ сочиненій Макса Регера, Сюрпризъ былъ изъ самыхъ пріятныхъ, ибо въ данный моментъ изъ всѣхъ германскихъ композиторовъ
I.
Берлинъ. Для петербургскаго мелофила, услаждаемаго втеченіе весеннихъ и лѣтнихъ мѣсяцевъ „настоящими“ симфоническими кон
цертами въ Павловскѣ и Сестрорѣцкѣ, съ ихъ претенціозно изысканными программами, вели
колѣпныя „Аѳины на Шпрее“ покажутся въ отношеніи музыкальнаго интереса подобіемъ аравійской пустыни. Съ наступленіемъ теплыхъ майскихъ дней серьезная музыкальная жизнь Берлина окончательно замираетъ и начинается раздолье для безчисленныхъ полковыхъ орке
стровъ. Трубы, барабаны и литавры гремятъ неумолчно и всюду. Днемъ — на площадяхъ, ежедневно съ 10 до 3, когда происходятъ цере
моніи открытія новыхъ памятниковъ, затѣмъ до сумерекъ въ скверахъ и „Тиргартенѣ“,вокругъ памятниковъ уже открытыхъ и, наконецъ, въ мѣстахъ, гдѣ культурные берлинцы проводятъ
свои досуги за горячими „франкфуртскими“, обильно запиваемыя холоднымъ „мюнхенскимъ“
или „пильзенскимъ“. Здѣсь военные оркестры дѣйствуютъ въ усиленномъ составѣ и при уве
личенномъ числѣ ударныхъ, ибо, возсѣдая іт Grünen за пивомъ и сосисками, берлинецъ обо
жаетъ ’ne schneidige Militärmusik, а чуткіе ко вкусамъ публики музыканты-воины неистово жарятъ увертюры въ темпѣ „скораго марша“,
а марши съ стремительностью галоповъ, не щадя при этомъ ни барабанныхъ шкуръ, ни таковыхъ-же перепонокъ у слушателей.
Судя по программамъ, предупредительно печатаемымъ на картѣ кушаній, наибольшей по
пулярностью въ Берлинѣ теперь пользуются два композитора: американецъ Суза, за его бойкіе, жажду возбуждающіе марши, и итальянецъ Леонкавалло, популярность котораго объясняется мотивами высшаго порядка.
Дѣло въ томъ, что названный маэстро, пріѣхавъ въ Берлинъ съ рукописью новой оперы „Роландъ Берлинскій“, написанной по заказу императора Вильгельма и ему же посвященной, представился ко двору, гдѣ былъ принятъ съ большой помпой и осыпанъ знаками высочай
шаго вниманія. Императоръ, какъ извѣстно, большой поклонникъ леонкавалерійской музыки, былъ весьма тронутъ посвященіемъ и, восполь
зовавшись подходящимъ случаемъ, произнесъ небольшую рѣчь о высокомъ значеніи „хорошей музыки съ точки зрѣнія ревнителя военной дисциплины и гражданской лояльности . Рѣчь эту онъ закончилъ словами: „Слишкомъ много чести для меня, Meister, и я увѣренъ, что авторъ „Роланда Берлинскаго“ сдѣлается берлинскимъ
львомъ“. Затѣмъ композиторъ былъ приглашенъ на семейный завтракъ и на всѣ предстоявшіе въ этотъ и послѣдующіе дни открытія новыхъ памятниковъ. Такой высокой чести, съ обраще
ніемъ на Meister, никогда еще не удостаивался ни одинъ германскій композиторъ и въ оппозиціонной печати эта послѣдняя выходка „мецената Божьей милостью“ вызвала не мало насмѣшекъ и ядовитыхъ замѣчаній.
Не раздѣляя художественныхъ вкусовъ императора Вильгельма, я конечно воздержался также отъ посѣщенія обоихъ королевскихъ оперныхъ театровъ, ибо въ старомъ давались „Паяцы , а въ новомъ (бывшій Кроля), судя по репертуару, „Травіата чередовалась съ „Дочерью мадамъ Анго . Что касается многочисленныхъ
частныхъ театровъ, то и ихъ обиходъ, въ угоду сезонішмъ потребностямъ, состоялъ изъ берлинскихъ Possen и переводныхъ француз
скихъ фарсовъ. Даже въ уютномъ „Klein.es Theater подъ Липами, гдѣ еще недавно спек
такли съ участіемъ неумирающаго Serenissimus’a своими саркастическими выходками противъ художественныхъ принциповъ, исповѣдуе
мыхъ авторомъ „аллеи побѣдъ“, доставляли минуты хорошаго настроенія, нынѣ изо дпя въ день ставили Nachtasyl („На днѣ ) Максима Горькаго. При такихъ печальныхъ условіяхъ мнѣ ничего уже не оставалось лучшаго какъ отправиться въ знаменитую берлинскую „Зооло
гію“, отдавшись во власть полдюжины военныхъ оркестровъ, какъ вдругъ случайно мнѣ на глаза попалось крошечное газетное объявленіе о томъ, что въ этотъ же вечеръ въ Lutherkirche состоится органный концертъ, на которомъ исполненъ бу
детъ рядъ сочиненій Макса Регера, Сюрпризъ былъ изъ самыхъ пріятныхъ, ибо въ данный моментъ изъ всѣхъ германскихъ композиторовъ