На новом этапе

(К истории последней литдискуссии)
Давно уж прошли времена, когда наша художественная литература была и организатором, и пе
редовым борцом на общественной арене. Придя на смену фрондирующему буржуазному дворянству и разночинской народнической интеллигенции, проле
тариат выступил мощными заводскими фалангами, вооруженный величайшим учением нашей эпохи— марксизмом-ленинизмом. И еще меньше стала роль художественной литературы в борьбе классов при диктатуре пролетариата, в эпоху социалистического строительства, когда самые смелые чаяния, самые дерзкие мечты художника - провидца облекаются плотью и кровью.
Однако, наша художественная литература живет, растет и остается важнейшим, боевым и страстным участком фронта искусств. Во-первых, к художе
ственной книге тянутся миллионы новых читателей, впервые пробужденных к культурной жизни рево
люцией. Во-вторых, ее хотят и, отчасти, уже творят десятки тысяч писателей из трудящихся масс. По
жалуй, что в каждой волости, на каждом крупном заводе есть теперь свой самородок-беллетрист, поэт, драматург. В-третьих, в наше время свободы печати для трудящихся худож. литература стала полем эзо
повских изощрений для явных и скрытых врагов революции, стала лазейкой для вуалированных (не всегда для медных лбов критиков прозрачно!) черных сетований. Союз нэпманской буржуазии и де
ревенского кулака и находит, и вновь создает своих писателей, которые лягают пролетарский строй как могут (Булгаковские «Роковые яйца»).
Историческая правота и заслуга напостовцев и руководимой ими Ассоциации Пролетарских Писате
лей в том, что они во время (с 1922 г.) поставили перед рабочим классом и его партией необходимость литературной политики: помощи пролетарскому писателю, критики запутавшегося, колеблющегося мелкобуржуазного писателя, борьбы против реакционного писателя. Говорили, а любящие зады и сейчас твердят, что декларации литературе не нужны.
— Подайте хорошие произведения и баста!
Трехлетняя борьба заслуживает особого исторического обзора. Но для нас важно установить, что в ней не сразу определились две диаметрально противоположных группы: сторонники ленинской культурной революции и защитники троцкистского ло
зунга малых дел и культурничества. С одной стороны, была развернутая постановка задач строитель
ства классовой литературы, с другой — требование признания малокультурности пролетариата и отсут
ствия у него возможности создавать свой «стиль», требование признания, что в области художествен
ной культуры пролетариат будет обслуживаться промежуточной интеллигенцией.
Партия разрешила этот спор резолюцией от 18 июня 1925 г. Лозунги напостовцев нашли в ней месть.
...«Мы вступили, таким образом, в полосу культурной революции, которая составляет предпосылку дальнейшего движения к коммунистическому обществу» (§ 1).
«Частью этого массового культурного роста является рост новой литературы — пролетарской и крестьянской, начиная от ее зародышевых, но в то же время небывало широких по своему охвату форм (рабкоры, селькоры, стенгазеты и проч.) и кончая идеологически осознанной литературно-художественной продукцией» (§ 2).
...«Химическое выделение из общественных глубин новых и новых идеологических агентов этой
буржуазии... должно неизбежно сказываться и на литературной поверхности общественной жизни» (§ 3).
...«Заслуживает осуждения позиция, недооценивающая самую важность борьбы за единую гегемонию пролетарских писателей» (§ 11).
Однако, эти выдержки ни в какой мере не исчерпывают содержания резолюции Ц. К. В ней даны не только лозунги, но и план осуществления лозунгов в нашей действительности.
Этот план исходит из безошибочного ленинского определения политики пролетариата у власти. Этот план вытекает из признания, что в эпоху «мирно
организаторской работы» наша партия продолжает классовую борьбу не разжиганием гражданской войны, а твердым проведением политики гражданского мира.
...«В период пролетарской диктатуры перед партией стоит вопрос о том, как ужиться с крестьян
ством и медленно переработать его; вопрос о том, как допустить известное сотрудничество с буржуа
зией и медленно вытеснять ее; вопрос о том, как поставить на службу революции техническую и вся
кую иную интеллигенцию и идеологически отвоевать ее у буржуазии» (§ 5).
Отсюда задачи: 1) «Помочь этим (пролетарским) писателям заработать себе историческое право на гегемонию» (§ 9).
2) «Крестьянские писатели должны встречать дружественный прием и пользоваться нашей безусловной поддержкой» (§ 9).
3) «По отношению к попутчикам... директивы тактичного и бережного отношения к ним, т. е. та
кого подхода, который обеспечивал бы все условия для возможно более быстрого их перехода на сто
рону коммунистической идеологии. Отсеивая антипролетарские и антиреволюционные элементы (теперь крайне незначительные), борясь с формирующейся идеологией новой буржуазии среди части «попутчиков» сменовеховского толка, партия должна тер
пимо относиться к промежуточным идеологическим формам, терпеливо помогая эти неизбежно много
численные формы изживать в процессе все более тесного товарищеского сотрудничества с культурными силами коммунизма»...
Резолюция устранила серьезность правых опасностей, в борьбе с которыми росла и развивалась про
летарская литературная общественность (ВАПП и На посту). Она знаменовала, что теперь у партии
есть литературная политика и дело времени обязать группировки и редакции на деле следовать партийной директиве. Но для организации, которая резолюции добивалась, которая форсировала ее появле