СЦЕНИЧЕСКОЕ ОФОРМЛЕНИЕ

„НЕГРА“ И „ЗАГОВОРА

ЧУВСТВ“

Формальное разрешение первой и последней картины не вяжется с эмоциональностью, которой насыщен спектакль, и оставляет возможность мыслить данную пьесу в ином декоратив
ном оформлении не только в другом театре, но и в том же самом, лишь в иной комбинации формальных элементов.
Постановка «Негра» в Московском Камерном театре, с точки зрения актерского исполнения, безусловно является новым шагом вперед. Что же касается сценического оформления этой по
становки, то она остановилась на пути новых формальных достижений, не слившись благодаря этому в единый образ спек
такля, не дав органического целого. Художники В. и Г. Стенберги, являющиеся выразителями формальных исканий в декоративном творчестве МКТ, продолжают и в этом спектакле ли
нию своей обычной работы в плоскости разработки различных теоретических проблем разрешения сценнического пространства.
Для «Негра» дано оформление в плане урбанистического спектакля без того однако оттенка реализма и эмоциональности, который так ново прозвучал в актерской подаче пьесы.
В «Негре» — три «места действия». Первое из них — улица американского города с его шумами, гудками автомобилей
и всевозможными световыми эффектами, вводимыми в качестве элементов сценического действия. Здесь протекают годы детства и юности героев, здесь разыгрывается первая их драма.
Коробка сцены разрешена крайне остроумно. Действие происходит на стыке двух улиц, белой и негритянской частей го
рода. Улица белых и улица черных идут вглубь сцены: одна— верх, другая — вниз. Высоко, под самым порталом сцены, виднеется путь воздушной железной дороги. Слышен время от времени шум катящихся поездов.
Получается огромное мрачное пространство, закрытое от лучей солнца окружающими небоскребами. Картина — бесспорно эффектная, но в целом не дающая однако образа большого города в представлении зрителя. Синтетическое разрешение в чем-то не доведено до конца. Получается скорее впечатление
каких-то огромных складов торговых рядов или подвалов гигантского здания, тем более, что вначале там лежат какие-то тюки или ящики.
Прекрасен звуковой аккомпанимент, интересен прием, которым достигнуто колоссальное увеличение пространства малень
кой сцены МКТ, одного из самых тяжелых условий работы театра. Убедительна линия излома площадки, а также условный портал храма, из которого выходят после рокового венчания Элла и Джим.
В этой сцене оформление поднимается до высоты образа.
Что же касается до третьего «места действия» — комнаты в доме Джима, — то она производит двойственное впечатление. С одной стороны, это — обычная условная комната, состоящая из ряда уходящих вглубь спущенных сукон и почти диагональ
ных причудливых паддуг, а с другой стороны, она принадлежит к числу действенных декораций, потому что во время припадков
безумия Эллы она начинает сжиматься и растягиваться, как гармония. В первый раз движение стен производит надлежащий
эффект своей неожиданностью, но при повторении приема (в следующих припадках) впечатление ослабляется, и внимание зрителя рассеивается и отвлекается от актера.
Оформление «Негра» интересно тем, что оно стоит на распутьи, на пороге какого-то нового момента в жизни театра: МКТ в настоящее время, видимо, возвращается к потерянному им за последние годы искусству создания образа, к стремлению
органической слитности всех элементов спектакля, как это не раз бывало в истории МКТ («Федра», «Брамбилла», «Жирофле», «Саломея», где давался убедительный образ, связанный именно с данной пьесой).
«Негр» только нащупывает этот образ, но еще не дает его. „Негр“
Худ. В. и Г. Стенберг Моск. Камерный театр
„Заговор чувств
Театр им. Вахтангова
«Заговор чувств» в театре имени Е. Б. Вахтангова (художник Н. Акимов) стоит в совершенно иной плоскости. Театр очень
гибок в своих сценических оформлениях. «Заговор чувств», как спектакль, интересен разнообразием переплетающихся в нем
тем, и театр сумел ответить на каждую из них, сохранив при этом целостность зрелища. Театр сумел интерпретировать разнород
ные элементы, из которых складывается динамика пьесы, применяя различные методы изобразительного выражения к каждому из них, сохраняя общий тон добродушной иронии.
Так, новатор, строитель новой жизни, но узкий специалист Андрей Бабичев нашел свое изобразительное выражение в оформлении его квартиры в стиле архитектора Корбюзье или его единомышленников. Взят самый обыкновенный железо-бетонный дом, которыми застраивается теперь Западная Европа.
Много света, воздуха; все гигиенично, рационально; лесенка на крышу, где, наверное, есть садик и где (видно через окно) Андрей Бабичев делает гимнастику. Подход — натуралистический.
Вторая тема: старый мир с примусами и подушками, задыхающийся в чаду общей кухни, где копошатся увязшие в своих мелких и нелепых страстишках люди. Для передачи затхлости
и замкнутости этой жизни театр прибег к интересному приему. Вся сцена от рампы до портала затянута металлической тонкой
сеткой, на которой изображены следы плесени и через которую видна вся жизнь кухни и ее обитателей. Металлическая сетка— благодарный материал. Регулированием света чадный туман кухни то сгущается, то разрежается. Все оформление сцены
сделано снова в плане чистого натурализма, где сетка вдобавок играет роль пресловутой «четвертой стены», которой так добивался в свои натуралистические времена МХТ I. Однако в данном случае эти подчеркнутые грани натурализма отлично координируются с самой темой сценического действия.