вленія“ — писалъ въ свое время С. М. Прокудинъ-Горскій въ издаваемомъ имъ жур
налѣ „Фотографъ - Любитель“ по поводу американскихъ снимковъ, воспроизведенныхъ въ журналѣ „Camera Work“ (Рекомендую
ознакомиться съ этимъ изданіемъ), забывая при этомъ, что задачей художника-свѣтописца, какъ и вообще всякаго художника, не является передача видѣннаго такъ, какъ онъ видѣлъ, а такъ какъ онъ хотѣлъ ви
дѣть, и что художественное произведеніе не есть протоколъ природы, а, если можно такъ выразиться, дѣйствительность, профильтрованная черезъ индивидуальность художника. Далѣе смѣлымъ новаторамъ броса
лись упреки (см. напр. журналъ „Фотографъ- Любитель“ изданія Лаврова), что модными flou и другими ухищреніями роль фотогра
фіи въ художественныхъ произведеніяхъ сводится на нѣтъ, тогда какъ только оста
ваясь сама собою, фотографія можетъ
имѣть художественное значеніе. Соглашаясь вполнѣ съ послѣднимъ утвержденіемъ, дол
женъ однако замѣтить, что фотографія характеризуется не рѣзкими линіями, не точ
ной передачей дѣйствительности, а тѣмъ, что, рисуя свѣтомъ, она даетъ непрерывную гамму полутоновъ и посредствомъ плавныхъ переливовъ свѣтотѣни слагаетъ рисунокъ, что и составляетъ характерную сущность фотографіи, какъ изобразителя.
Въ живописи есть направленіе, въ которомъ рисунокъ (линіи, формы) находится въ полнѣйшемъ подчиненіи у самой живописи (краски). Художникъ не раскрашиваетъ рисунокъ, а заставляетъ краски говорить самихъ за себя и, такъ сказать, музыкой красокъ старается передать то, что его волнуетъ. Однако, художникъ, рисующій красками, не зависитъ отъ случайностей и мо
жетъ дать рисунокъ, вполнѣ отвѣчающій его собственнымъ желаніямъ; художникъ же, рисующій свѣтомъ, неразрывно связанъ съ дѣй
ствительностью и рисунокъ, полученный имъ посредствомъ объектива, передавая точно видѣнное, всегда будетъ имѣть кое-какія шероховатости, для избѣжанія которыхъ свѣтописцу приходится прибѣгать къ послѣдующимъ манипуляціямъ и устранить кото
рыя въ большинствѣ случаевъ все-же не удается. Отсюда ясно, что среди свѣтописцевъ стремленіе подчинить рисунокъ самой свѣтописи должно выражаться интенсивнѣе и что фото-картины, центръ тяжести кото
рыхъ лежитъ въ игрѣ полутоновъ и пятенъ свѣта и тѣни, не суть произведенія боль
ныхъ людей, а наоборотъ людей одаренныхъ, постигшихъ всю сущность свѣтописи и со
знательно идущихъ однимъ изъ путей, ведущихъ къ поставленной цѣли.
Итакъ, господа - любители, не считайте рѣзкость рисунка вашихъ фотографій идеаломъ совершенства и помните, что нѣкоторой нерѣзкостью часто можно достичь гораздо лучшихъ результатовъ и что нѣко
торые сюжеты прямо требуютъ извѣстную размытость рисунка и вообще только при такихъ условіяхъ становятся интересными. Просматривайте репродукціи въ иностран
ныхъ фотографическихъ журналахъ, дѣлайте пробы сами и вы скоро увидите, гдѣ и когда общая нерѣзкость снимка будетъ повышать художественныя его достоинства.
Какимъ же образомъ можно достигнуть общей нерѣзкости фотографій? Путей къ этому довольно много: 1) примѣненіе нерѣзко рисующихъ объективовъ (ландшафт
ныя лизны, съемка черезъ малое отверстіе безъ объектива и проч.); 2) прокладываніе между негативомъ и бумагой стекла или прозрачной пленки; 3) печатаніе съ обрат
ной стороны негатива; 4) нерѣзкая наводка на фокусъ и проч. и проч. Разбираться же въ вопросѣ о выборѣ способа полученія не
рѣзкости и степени таковой поможетъ вамъ только ваше художественное чутье.
Не могу не упомянуть объ одномъ способѣ полученія нерѣзкости, дающемъ на мой взглядъ иногда очень хорошіе результаты:
это легкое сотрясеніе камеры или объектива во время экспозиціи. Производя съемку съ выдержкой прямо съ рукъ (безъ статива), я получалъ легкую сдавленность контуровъ, каковая при нѣкоторыхъ сюжетахъ придавала картинкѣ (послѣ увеличенія) нѣкото
рую пластичность и замѣчательную мягкость, пріятную для глазъ. Не слѣдуетъ, конечно, въ данномъ случаѣ, какъ и во всѣхъ дру
налѣ „Фотографъ - Любитель“ по поводу американскихъ снимковъ, воспроизведенныхъ въ журналѣ „Camera Work“ (Рекомендую
ознакомиться съ этимъ изданіемъ), забывая при этомъ, что задачей художника-свѣтописца, какъ и вообще всякаго художника, не является передача видѣннаго такъ, какъ онъ видѣлъ, а такъ какъ онъ хотѣлъ ви
дѣть, и что художественное произведеніе не есть протоколъ природы, а, если можно такъ выразиться, дѣйствительность, профильтрованная черезъ индивидуальность художника. Далѣе смѣлымъ новаторамъ броса
лись упреки (см. напр. журналъ „Фотографъ- Любитель“ изданія Лаврова), что модными flou и другими ухищреніями роль фотогра
фіи въ художественныхъ произведеніяхъ сводится на нѣтъ, тогда какъ только оста
ваясь сама собою, фотографія можетъ
имѣть художественное значеніе. Соглашаясь вполнѣ съ послѣднимъ утвержденіемъ, дол
женъ однако замѣтить, что фотографія характеризуется не рѣзкими линіями, не точ
ной передачей дѣйствительности, а тѣмъ, что, рисуя свѣтомъ, она даетъ непрерывную гамму полутоновъ и посредствомъ плавныхъ переливовъ свѣтотѣни слагаетъ рисунокъ, что и составляетъ характерную сущность фотографіи, какъ изобразителя.
Въ живописи есть направленіе, въ которомъ рисунокъ (линіи, формы) находится въ полнѣйшемъ подчиненіи у самой живописи (краски). Художникъ не раскрашиваетъ рисунокъ, а заставляетъ краски говорить самихъ за себя и, такъ сказать, музыкой красокъ старается передать то, что его волнуетъ. Однако, художникъ, рисующій красками, не зависитъ отъ случайностей и мо
жетъ дать рисунокъ, вполнѣ отвѣчающій его собственнымъ желаніямъ; художникъ же, рисующій свѣтомъ, неразрывно связанъ съ дѣй
ствительностью и рисунокъ, полученный имъ посредствомъ объектива, передавая точно видѣнное, всегда будетъ имѣть кое-какія шероховатости, для избѣжанія которыхъ свѣтописцу приходится прибѣгать къ послѣдующимъ манипуляціямъ и устранить кото
рыя въ большинствѣ случаевъ все-же не удается. Отсюда ясно, что среди свѣтописцевъ стремленіе подчинить рисунокъ самой свѣтописи должно выражаться интенсивнѣе и что фото-картины, центръ тяжести кото
рыхъ лежитъ въ игрѣ полутоновъ и пятенъ свѣта и тѣни, не суть произведенія боль
ныхъ людей, а наоборотъ людей одаренныхъ, постигшихъ всю сущность свѣтописи и со
знательно идущихъ однимъ изъ путей, ведущихъ къ поставленной цѣли.
Итакъ, господа - любители, не считайте рѣзкость рисунка вашихъ фотографій идеаломъ совершенства и помните, что нѣкоторой нерѣзкостью часто можно достичь гораздо лучшихъ результатовъ и что нѣко
торые сюжеты прямо требуютъ извѣстную размытость рисунка и вообще только при такихъ условіяхъ становятся интересными. Просматривайте репродукціи въ иностран
ныхъ фотографическихъ журналахъ, дѣлайте пробы сами и вы скоро увидите, гдѣ и когда общая нерѣзкость снимка будетъ повышать художественныя его достоинства.
Какимъ же образомъ можно достигнуть общей нерѣзкости фотографій? Путей къ этому довольно много: 1) примѣненіе нерѣзко рисующихъ объективовъ (ландшафт
ныя лизны, съемка черезъ малое отверстіе безъ объектива и проч.); 2) прокладываніе между негативомъ и бумагой стекла или прозрачной пленки; 3) печатаніе съ обрат
ной стороны негатива; 4) нерѣзкая наводка на фокусъ и проч. и проч. Разбираться же въ вопросѣ о выборѣ способа полученія не
рѣзкости и степени таковой поможетъ вамъ только ваше художественное чутье.
Не могу не упомянуть объ одномъ способѣ полученія нерѣзкости, дающемъ на мой взглядъ иногда очень хорошіе результаты:
это легкое сотрясеніе камеры или объектива во время экспозиціи. Производя съемку съ выдержкой прямо съ рукъ (безъ статива), я получалъ легкую сдавленность контуровъ, каковая при нѣкоторыхъ сюжетахъ придавала картинкѣ (послѣ увеличенія) нѣкото
рую пластичность и замѣчательную мягкость, пріятную для глазъ. Не слѣдуетъ, конечно, въ данномъ случаѣ, какъ и во всѣхъ дру