СТАРЫЕ ШТУЧКИ

Не собираясь здесь обследовать явления «премьерства» в полном его объеме, остановлюсь лишь на одном его моменте — глубоко реакционном и дезорганизующем планомерное и рациональное теастроительство.
Как известно, ни один «уважающий себяпремьер не допустит, чтобы его дублировал актер равной с ним квалификации и приблизи
тельно одинаково котирующийся на рынке. От времен очаковских и покорения Крыма тянет
ся эта традиция — тенденция к монополии на роль. Отсюда пошла другая вредная традиция: «второй состав» спектакля, куда за честь считали попасть начинающие и маленькие акте
ры, — но от которого публика, уплачивающая за него полный рубль, естественно, воротила нос. Предложить же «уважающему себя» актеру первого положения сыграть во «втором составе» — всегда равносильно было чуть не оскорблению действием.
В дореволюционном театре так повелось в результате соотношения сил. Премьеры завоевывали себе это положение в результате «классовой борьбы» с антрепризой: не принимал антре
пренер неписанной премьерской конституции, премьер уходил к его конкуренту. Анархия в теапроизводстве создала предпосылки к «освобождению» части работников театра (премье
ров), — но зато эта часть, преследуя свои узкогрупповые цели, стала фактором, саботирую
щим и дезорганизующим само производство. Премьерство вместе с тем, эманципировавшись от антрепризы или вступив с ней в блок, терроризировало актерскую «демократию» — актеров второго и третьего положения...
Сознание определяется бытием, — и, естественно, премьеру всегда было в высокой сте
пени «наплевать» на художественный уровень
спектакля в целом, на общие всех работников данного предприятия интересы и т. п. «идеоло
гию»: нахапать для себя побольше ролей и монет, закрепляя за собой монопольно и то и другое — вот в чем был его «классовый интерес»...
Так было... Изжито ли, как говорится, это наследие проклятого царизма сейчас, — в настоя
щее время, когда?.. Вот характерные для переживаемого момента факты. (Это подлинные факты, — но, чтобы не отвлекать читателей «сенсацией», я намеренно обрываю все нити к «разгадке», не останавливаясь даже перед превращением женщин в мужчин и обратно).
Афиша театра № 1 сразу тускнеет, когда на ней не значится актриса А. Но стоило театру пригласить дублировать ее актрису Б., участие которой, по мнению театра, не должно было снизить уровень «второго состава» по сравнению с первым, как актриса А. вильнула хвостом и из театра ушла.
Актер театра № 2. тов. В., обеспокоенный слухами о привлечении в театр на его роли ак
тера Г. (можно было ожидать его успеха — а, стало быть, для актера В. и лишения части за
работка!), ушел в театр № 3 и вернулся лишь тогда, когда театр № 2 и актер Г. не пришли к соглашению.
Актрису Д., играющую в театре № 4, театр № 5 приглашает на ведущую в постановке роль, на которую в театре № 5 имеется своя собственная отличная премьерша, актриса Е., «Хо
рошо, — отвечает актриса Д., — но премьера за мной, Е., пусть играет после меня».
Актера Ж. (первого положения) театр №6 приглашает к себе и гарантирует ему премье
ру. Но это вызывает целый бунт со стороны туземного премьера, актера З. — который оби

ПРИ НОВОЙ „АНТРЕПРИЗЕ

девшись («это меня дисквалифицирует!»), покидает театр.
Подростает молодняк. Вот, например, в театре № 7 готовится постановка, в которой молодой актер И. за пояс заткнет официального премьера К. Но попробуйте вы пустить на премьере т. И., — актер К. сейчас же поставит вопрос об уходе... А для молодняка и для те
атра премьера имеет огромное значение: на премьере — общественность, пресса и т. п., — на «втором же составе», будь хоть семи пядей во лбу, — «карьеры не сделаешь»...
Не довольно ли фактов?.. Они у всех на виду, — и с их безобразием как-то свыклись... На
чинаешь подозревать даже наличие какой-то
немой круговой поруки премьеров: казалось бы, лестно во «втором составе» покрыть и переиграть соперника (а актер актеру всегда и ве
зде соперник), казалось бы, великодушно со стороны монополиста-премьера сделать широкий жест («пожалуйста — я не боюсь!»), так даже струнки актерского самолюбия перестают дрожать раз задеты «классовые интересы»... монополии.
Есть, конечно, премьеры и без премьерства, и я лично их знаю, — но исключения лишь подтверждают правило.
«Премьерщина» выросла на почве анархии теапроизводства. На почве организации производства она будет изжита: премьеру, покидаю
щему театр по «монополистически-дезорганизаторским» мотивам должны быть закрыты двери театров и предприятий того же города. Конкретно для Москвы: крупнейшие «антрепрене
ры» столицы. Главискусство и УМЗП, должны притти к соглашению на этот предмет.
Этим вырвано будет из рук премьеров то «страшное» оружие, которым они, увы, иногда с таким успехом маневрируют для вящей своей славы и пользы и к вящему ущербу для советского теа-дела.
В. БЛЮМ
Рис. Ирины Шмидт
„Негр в МКТ — старая негритянка