ВЕКСЕЛЯ, ПО КОТОРЫМ НЕ ПЛАТЯТ
Вспомним прошлогодний юбилей Госцирка. Вспомним ослепительное сияние «юпитеров»,
ярко освещающих взволнованных руководителей ЦУГЦа, произносящих под пристальным взгля
дом «стеклянного глаза» кино-аппарата торжественные речи «о советизации цирка и эстрады».
— Мы создадим новые советские формы циркового искусства,—сыпались с эстрады обеща
ния.—Мы превратим цирк в могучего полит-агитатора и пропагандиста физкультуры... Мы оздоровим советскую эстраду...
В какой степени реализовал ЦУГЦ свои обещания? Заканчивающийся «послеюбилейный
сезон в 1-ом Госцирке и Мюзик-Холле дает нам достаточно исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Сперва о цирке.
Удачно подобранная программа первого представления («открытия») обнадежила было друзей цирка. Старт был дан правильно. Но уже в бли
жайшую перемену программы цирк сбился с советского пути, пошел по протоптанным дорожкам буржуазного цирка. Опять возродились «гвоздипрограммы, «мировые аттракционы», которые дополнялись «гарниром» второстепенных номеров.
Что показал нам цирк в текущем сезоне?
Псевдо-спортивный, скучный и неинтересный номер—«гонка автомобилей в воздухе»...
Укротителя Мадраго, пользовавшегося явно неприемлемыми для советского цирка приемами, возбуждающими нездоровое любопытство зрителя (надо отдать справедливость и дирекции цирка—«щекотке нервов» содействовала и предва
рительная реклама: «те самые тигры, которые растерзали своего укротителя»).
Тупую, неостроумную, политически-безграмотную клоунаду, не только пережевывающую «со
ветскую тещу»—управдома, фининспектора и алименты,—но воскресившую даже дореволюци
онную (самую настоящую) тещу (клоуны Танти). Это — после бесконечных разговоров о клоунеобщественнике, о политическом сатирике!..
Вильямс Труцци—непременный номер циркового представления, номер, от программы к программе становящийся все скучнее, безвкусней.
Скучны, серы представления.
А теперь и об эстраде. Нет, не о клубной эстраде. В этой области, вот уж сколько времени, цирк все еще «собирается строить». Правда, в этом сезоне ЦУГЦом был организован Пе
редвижной эстрадный театр. Но неправильный принцип организации этого дела привел, как из
вестно, к тому, что первый «эксперимент» театра был снят после общественного просмотра: показывать публике его не решились... И удивитель
но, что не решились. Решаются же показывать такие «эксперименты», как постановки цирка «Мюзик-Холла».
Этот театр,—так заявили в свое время руководители,—должен был стать показательным театром советской эстрады. В этом театре рабо
чий будет развлекаться, но представления театра будут злободневными, идеологически приемлемыми.
У «Мюзик-Холла» были все возможности создать интересное аттракционное представление— «ревю» (гибкое обозрение, позволяющее быстро отвлекаться на сегодняшние события - не лучшая ли форма для эстрадного театра?).
Таковы были «сладкие мечты», за которыми последовало «горькое разочарование».
«Чудеса XXX века»—провал.
«Сто минут репортера»—провал. «Туда, где льды»—провал.
Всего три постановки и—три провала... Разве это не говорит, что на слишком скользкой почве строит «Мюзик-Холл» свою работу.
Пышные речи о «социальной реконструкции цирка и эстрады», торжественные обещания—они годны для юбилея. В будни, когда гаснут «юпитера» и перестает накручивать пленку америка
низированный оператор, работники ЦУГЦ’а - только дельцы, только коммерсанты. В будни они признают одну лишь политику—коммерче
скую. Содержание программы — это неважно. Главное—сборы. Не это ли привело к своеобраз
ному принципу «производства» обозрений в «Мюзик-Холле», обозрений, где центр—«имя», «звезда», делающая аншлаги «любимца публики». Центр это:
30 герлс и один Днепров, Ярон, Светланова, Бах.
Кстати, оклады их баснословны (3.000 руб. и более в месяц).
Для Бах и Днепрова у модного портного заказываются туалеты; для Бах и Днепрова у модного литератора заказывается обозрение.
Это неважно, что вырез у платья несколько рискован—выигрывает ножка примадонны... Неважно, что обозрение бессмысленно, безграмотно, нелепо, что даже авторы стыдятся своего «творчества», скрывают на афише свою фа
милию: в нем выигрывает опереточный талант «звезды».
И то и другое любит обыватель. И ножку примадонны и пошлую опретту. Значит—курс на обывателя... Под флагом хозяйственного благополучия — к берегам мещанских вкусов и пошлости.
Недавно на страницах «Жизни искусствадиректор ленинградского Мюзик-Холла пытался оправдать театр.
— Сознаем, что плохо... У нас нет опыта, мы экспериментируем.
Эксперимент — дело хорошее. Но если неудачный, вредный эксперимент повторяется из постановки в постановку, если эти провалив
шиеся постановки, вызвавшие возмущение в Москве, целиком переносятся в Ленинград — это уже система. Система, с которой надо бороться, жестоко бороться.
Во имя кассы, «показательный эстрадный театр» превратился в убежище для «престарелых» опереточных арий.
Вместо оздоровления советской эстрады, Мюзик-Холл культивирует чарльстоны и фокстротты (именно под таким уклоном преподносится Мюзик-Холлем номер «30 герлс», по существу интереснейший «танец организованных людей»).
Мюзик-Холл затерт во льдах буржуазно-мещанской идеологии.
Беспомощно мечется но сомнительным тропинкам цирк.
Центральное управление Госцирками накануне полнейшего идеологического краха. ЦУГЦ не платит по векселям, выданным советской общественности.
Необходимо срочное вмешательство Наркомпроса — органом которого является ЦУГЦ.
Необходимо «опротестовать» векселя, но ко
торым не платят! Ю. ЛИНЕВ
КОГДА ГАСНУТ ЮПИТЕРА...—СМОТРИТЕ ТИГРОВ, РАСТЕРЗАВШИХ ЖИВОГО УКРОТИТЕЛЯ. —ВОСКРЕСШАЯ ТЕЩА. — СЛАДКИЕ НАДЕЖДЫ И ГОРЬКОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ. —ВО ИМЯ КАССЫ. — «30 ГЕРЛС» И ОДИН