☛

„ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ“ У КОРША.

Вот у нас и оригинальная комедия , — этим возгласом встретил меня в антракте некий молодой и „бродячий (из театра в театр) энтузиаст“. Конечно, — вздор.
Конечно, той комедией, какую мы мыслим по канонам старого театра в высоких образцах Фонвизина, Гоголя, Остров
ского, — той комедией здесь и не пахнет. Даже хорошего Андреева или Найденова здесь нет.
„Землетрясение“ — сценический фельетон, шарж. „Кривое Зеркало“, „Кривой Джимми“ — в этом роде. И только таким надо брать его, чтобы не впасть в ошибку ни излишней хулы, ни излишней похвалы.
Надо установить правильную „меру вещей .
И вот только с такой „мерой“ злободневного обозрения, злободневного фелье
тона, и можно сказать, что театр Корша приобрел забавную „вещичку“. У автора
есть наблюдательность, есть юмор, есть „Перец“ и „Крокодил“.
Он знает среду мелко-интеллигентского, мещанского „распада“ и достаточно зло
сечет всех этих „бывших людей“, для которых революция была нарушением их „общественной тишины и порядка .
В отдельных моментах исторические пропорции и даты взяты неверно, но ведь автор бьет не на календарность, а на некоторую „сумму вещей .
Вот только плакат „граждане, не скрывайте своих доходов , который вывеши
вается в момент занятая города красными и связывается с моментом перерегистрации всего населения города — звучит нехорошо и выпадает из тона советского обо
зрения. Точно также и вся сценка регистрации не совсем „дружеская“, нехоро
шая. Ее можно и должно безболезненно изъять, ограничившись регистрацией потерпевших „землетрясение“ персонажей пьесы
Теперь об исполнении.
В нем был, если хотите, центр тяжести. Отнимите у пьески то исключительно удач
ное, прямо „на ура исполнение, каким блеснул театр в этот вечер, и она, сразу потеряет на все 75%.
Говорили — это старый комедийно-фарсовый Корш. Возможно. И ничего в этом плохого нет.
Исполнители прямо ныряли, плавали в этом бытовом буффе, — нашли себя. И может быть нашли многое и для театра. Та же коршевская бытовая комедия, — но совет
ская. Быть может в этом разгадка, та „полочка , на которой должен, наконец, обресть себя этот театр, мечущийся от „Иудейской вдовы к Тревожному звонку .
Из исполнителей я, право, не знаю кого выделить.
Хочется отметить по мягкости юмора — Топоркова (Беркутов) и Кторова (граф Поклевский).
Прекрасную эпизодическую фигурку почти без слов, но насыщенную каким-то изобразительным жанром дает Дмитриев (приказчик-кулачек).
Сочны во всю, Блюменталь-Тамарина и Леонтьев. Водевильно-весел (но немножко
напорист) Коновалов. Несколько сух, но выдержан Лидин.
Небольшую рольку Феклы, делает заметной Мартынова. Тут между прочим, на мой взгляд, произошла режиссерская ошибка: Мартынова должна была-бы играть ту роль, из которой ничего не выходит у Токаре
вой — роль жены Кашина. У Токаревой нет юмора, она по амплуа — драматическая актриса. И хорошая драматическая актриса. Мудрено ли что ни одна из ее „комических“ реплик не вызывала смеха в зрительном зале. У Мартыновой было-бы иначе, А на роль Мартыновой нашлась бы другая исполнительница.
ЭМ. БЕСКИН ГОС. ДЕТСКИЙ ТЕАТР.
«Колька Ступин».