жественно очень тонко дифференцирует массу в своей трагедии. Тут подмастерья — страстные якобинцы и выдержанные революционеры, люмпен-пролетарии, которым безразлично, кого под
держивать и во имя чего совершать революцию, крестьяне, идущие по стопам Мирабо и за револю
цию и за короля и т. д. Все это преподано не в стиле лубочной агитки или какой-либо сухой по
литграмоты, а в высшей степени художественно, образно и талантливо.
Автор не тенденциозен, менее всего агитирует, но он и не аполитичен или нейтрален. Его симпатии на стороне якобинцев, Марата, но это делается художественной расшифровкой внутреннего содержания своих героев, но не сухой агиткой.
Наконец, с сценической точки зрения, трагедия должна удовлетворить самым строгим тре
бованиям. В ней блестящая политическая и любовная интрига, заставляющая внимательно следить за развертыванием сюжета, и ряда благороднейших ролей для самых разнородных амплуа.
При всеобщих воплях о репертуарном голоде, о том, что нечего ставить к десятилетию Октябрьской Революции, подобная пьеса должна быть исключительной находкой для наших те
атров, но не лежать под спудом, как это было до сих пор.
Всей нашей советской театральной общественности надо подняться в защиту более широкого доступа созвучного эпохе репертуара на сцену наших (особенно, дореволюционных) театров и, в частности, добиться того, чтобы трагедия Упита «Мирабо» получила бы законное и заслуженное признание на советской сцене.
Р. Пикель
Подводя итоги театрального совещания при Агитпропе ЦК, «Рабочая Газета» в № 109 оста
навливается на некоторых вопросах, ближе всего затрагивающих интересы рабочих зрителей.
Культурный рост рабочих, — пишет тов. Е. С — ой, — поднялся настолько высоко, что стены театров не в состоянии выдержать на
пора массы, И, наряду с этим, необходимо удовлетворить огромную жажду самодеятель
ности, наблюдающуюся в рабочей среде. Тут выплывают во всей своей гигантской величине вопросы самодеятельного театра...
Общеизвестно, что клубная сцена нередко— единственный поставщик зрелища. Поэтому, направление клубной сцены, пути ее разви
тия при возросших культурных потребностях рабочих, — коренной вопрос, требующий своего немедленного разрешения».
Все это, конечно, правильно. Но когда тов. Е. С — ой касается постановки оперы «Русалкав одном рабочем клубе, он теряет объективный тон и впадает в явную истерику.
Можно ли навязывать рабочим свои вкусы, свои симпатии к тому или другому виду сценического искусства? Казалось бы, и вопрос-то нелепый, но на практике мы наблюдаем, что некоторые печатные издания открыли целый шакалий вой по поводу постановки оперы «Русалка» в рабочем клубе. Бы
ли найдены в «Русалке» тысячи всяких идео
логических недостатков, и под этим флагом по существу забраковали оперу для постановки на клубной сцене. Забраковали опе
ру вообще, ибо других опер взамен «Русалкиэти печатные органы предложить не смогли. Не смогли просто потому, что их нет. А это
значит — культурно-выросших рабочих тащить назад от оперы к легкой «Цыганочке».
Допустимо ли это? Совещание на этот вопрос дало свой категорический ответ тем, что в резолюции подчеркнуло в частности и
необходимость таких оперных постановок в клубах, как «Русалка».
И «истерическая» защита, и «шакалий войнападения одинаково вредны при обсуждении вопроса о репертуаре клубной сцены. «Русалка», как опыт большой оперной постановки на клуб
ной сцене, дело хорошее. Попытаться никогда не вредно. Но не следует искажать фактов. Те
атральное совещание, по докладу т. Евреинова, не подчеркивало необходимости таких постано
МОСКОВСКИЙ ТЕАТР ДЛЯ ДЕТЕЙ „НЕГРИТЕНОК И ОБЕЗЬЯНА
Нагуа — ВЕРЛЮК
вок, как «Русалка». На совещании лишь было отмечено, что
«целый ряд клубов сделал удачные опыты, поставив серьезные и сложные художе
ственные пьесы (постановка «Русалки», «Мандата», «Шторма» и т. п.) с длительной и серьезной подготовкой».
Как видит читатель, о необходимости ставить «Русалку» нет и речи. Оценки постановки совещание не дало. Тем более, что, при всем рвении и старании, вряд ли что действитель
но путное может выйти из постановки сложной оперы на клубной сцене. Другое дело — «Шторми «Мандат», которые, конечно, для клубной сцены подойдут во всех отношениях.
держивать и во имя чего совершать революцию, крестьяне, идущие по стопам Мирабо и за револю
цию и за короля и т. д. Все это преподано не в стиле лубочной агитки или какой-либо сухой по
литграмоты, а в высшей степени художественно, образно и талантливо.
Автор не тенденциозен, менее всего агитирует, но он и не аполитичен или нейтрален. Его симпатии на стороне якобинцев, Марата, но это делается художественной расшифровкой внутреннего содержания своих героев, но не сухой агиткой.
Наконец, с сценической точки зрения, трагедия должна удовлетворить самым строгим тре
бованиям. В ней блестящая политическая и любовная интрига, заставляющая внимательно следить за развертыванием сюжета, и ряда благороднейших ролей для самых разнородных амплуа.
При всеобщих воплях о репертуарном голоде, о том, что нечего ставить к десятилетию Октябрьской Революции, подобная пьеса должна быть исключительной находкой для наших те
атров, но не лежать под спудом, как это было до сих пор.
Всей нашей советской театральной общественности надо подняться в защиту более широкого доступа созвучного эпохе репертуара на сцену наших (особенно, дореволюционных) театров и, в частности, добиться того, чтобы трагедия Упита «Мирабо» получила бы законное и заслуженное признание на советской сцене.
Р. Пикель
ПО ЧУЖИМ ГРАНКАМ
Подводя итоги театрального совещания при Агитпропе ЦК, «Рабочая Газета» в № 109 оста
навливается на некоторых вопросах, ближе всего затрагивающих интересы рабочих зрителей.
Культурный рост рабочих, — пишет тов. Е. С — ой, — поднялся настолько высоко, что стены театров не в состоянии выдержать на
пора массы, И, наряду с этим, необходимо удовлетворить огромную жажду самодеятель
ности, наблюдающуюся в рабочей среде. Тут выплывают во всей своей гигантской величине вопросы самодеятельного театра...
Общеизвестно, что клубная сцена нередко— единственный поставщик зрелища. Поэтому, направление клубной сцены, пути ее разви
тия при возросших культурных потребностях рабочих, — коренной вопрос, требующий своего немедленного разрешения».
Все это, конечно, правильно. Но когда тов. Е. С — ой касается постановки оперы «Русалкав одном рабочем клубе, он теряет объективный тон и впадает в явную истерику.
Можно ли навязывать рабочим свои вкусы, свои симпатии к тому или другому виду сценического искусства? Казалось бы, и вопрос-то нелепый, но на практике мы наблюдаем, что некоторые печатные издания открыли целый шакалий вой по поводу постановки оперы «Русалка» в рабочем клубе. Бы
ли найдены в «Русалке» тысячи всяких идео
логических недостатков, и под этим флагом по существу забраковали оперу для постановки на клубной сцене. Забраковали опе
ру вообще, ибо других опер взамен «Русалкиэти печатные органы предложить не смогли. Не смогли просто потому, что их нет. А это
значит — культурно-выросших рабочих тащить назад от оперы к легкой «Цыганочке».
Допустимо ли это? Совещание на этот вопрос дало свой категорический ответ тем, что в резолюции подчеркнуло в частности и
необходимость таких оперных постановок в клубах, как «Русалка».
И «истерическая» защита, и «шакалий войнападения одинаково вредны при обсуждении вопроса о репертуаре клубной сцены. «Русалка», как опыт большой оперной постановки на клуб
ной сцене, дело хорошее. Попытаться никогда не вредно. Но не следует искажать фактов. Те
атральное совещание, по докладу т. Евреинова, не подчеркивало необходимости таких постано
МОСКОВСКИЙ ТЕАТР ДЛЯ ДЕТЕЙ „НЕГРИТЕНОК И ОБЕЗЬЯНА
Нагуа — ВЕРЛЮК
вок, как «Русалка». На совещании лишь было отмечено, что
«целый ряд клубов сделал удачные опыты, поставив серьезные и сложные художе
ственные пьесы (постановка «Русалки», «Мандата», «Шторма» и т. п.) с длительной и серьезной подготовкой».
Как видит читатель, о необходимости ставить «Русалку» нет и речи. Оценки постановки совещание не дало. Тем более, что, при всем рвении и старании, вряд ли что действитель
но путное может выйти из постановки сложной оперы на клубной сцене. Другое дело — «Шторми «Мандат», которые, конечно, для клубной сцены подойдут во всех отношениях.