МОЛОДЫЕ СТАРИЧКИ

На спектакле хореотехникума ГОТОБ а
Вся учеба хортехникума ГОТОБ а, как известно, целиком строится на принципах классического балета.
Это значит, что школа ГОТОБ а готовит молодняк, призванный продолжать традиции, которые основаны на культивировании виртуоз
ной техники, — традиции, где главное — форма, а содержание, лишь незначительный предлог, чтобы эту виртуозную форму выявлять. Классический танец имеет свою грамматику, и всякий, знакомый с ней, независимо от своих эстетических склонностей, может вполне объективно оце
нивать достижения такой школы. Сам техникум облегчает суждение тем, что его показ органи
зован, как демонстрация системы и метода школьной работы на всех ступенях ее от младшей до выпускной трупп.
Первое отделение «спектакля» это различные классические упражнения учащихся разных
групп. Сначала — у станка, а потом — групповые движения на свободе, посреди сцены. Упражнения достаточно элементарные, но, конечно, необходимые в плане обучения. Большое количество этих упражнений, увы, не приносит особой радости.
Если экзерсисы у станка еще как то могут говорить о некотором овладении техникой г. комбинациях «пяти позиций», то работа на свободе порождает сомнение в крепости и силе такого овладения. Бьет в глаза, раньше всего, пол
ное отсутствие художественной дисциплины. Ни одна группа не в состоянии удовлетворить даже
Студия Малого театра «Дикарь
Дикарь — Вечеслов
минимальному требованию прямой линии. Обязательно кто-нибудь выскакивает вперед, или отскакивает назад. В многочисленных арабесках, непрерывно и грубо нарушается ансамбль: одни дают арабеск на пальцах, другие полупальцами, а третьи, как-будто и совсем без пальцев. Хуже того: одни и те же исполнители меняют прием во время одного и того же упражнения. Редко
у кого есть устойчивость вообще. Сгиб колен у всех настолько разный, что по одной шеренге можно выстроить лестницу. Как правило, нет единства, слитности. Все — вразброд. Мизансцены спутываются, исполнители беспомощно ози
раются друг на друга и не только глазами, но и возгласами ищут поддержки у своих руководителей.
Особенно убогое впечатление производит женская часть школы, — и это при показе самых при
митивных упражнений, при заметном избегании более сложных «па».
Мужчины (их, к сожалению, очень мало), несколько лучше (хорошие прыжки и заноски, четкий батман и пр.), но и на них сказывается отсутствие художественной дисциплины.
Второе отделение (жест, мимика и сценическое фехтование) выглядит юмористично. Молодежи, часть которой вот-вот пойдет на профессиональную сцену, предлагаются для изображе
ния жестом и мимикой такие темы: «сделайте улыбку», «покажите бойкие и задорные глаза», «покажите жестом: он!», «скажите головой: нет»! В групповых сценах, рядом с романтической ими
тацией женихов и баядерок что-то изображают уже и с красным знаменем в руках. Но все так нелепо, бестолково, да еще на базе условного балетного жеста.
Красное знамя и жест Одетты — не смешно ли, в самом деле?
«Сценическое фехтование» пока что лишь ритмическое постукивание рапиры о рапиру. Здесь то же движение от формы, та же тяга к внешней красивости, без всякой мысли о содержимом.
Небольшой просвет чувствуется только в уроках декламации. Балет начинает говорить, да еще стихами Демьяна Бедного («Главная улица»), Нескладно еще декламируют, но... лиха беда начало.
Третье отделение — танцевальное, — танцы из балета «Волшебное озеро». Полонез, вальс, ма
зурка, русская (бояро-пейзанская), адажио, — словом все то, что и при дедах, да прадедах. И выглядят-то исполнители молодыми старичками.
С яркими дарованиями слабовато. Их, собственно, и нет. Лучше других Салова (отрывок из «Красного мака»), у которой есть и большие способности, и, главное, не утрачена еще индивидуальность.
Вообще же резко бросается в глаза жуткая нивеллировка учащихся: у кое-кого из ма
леньких еще чувствуется что-то свое, индиви
дуальное, но чем дальше к старшей группе, тем лицо детей стирается все больше, а к выпуску молодежь кажется уже зело выравненной... серостью и бесцветностью.
Так печально обстоит дело в школе хореографической классики. Ну, а всякие там идеи о новых течениях в балете, искания — этим и не пахнет.
Стены Большого театра, повидимому, черезчур толсты.
Трудно, повидимому, проникнуть туда свежей
струе воздуха. И. ТУРКЕЛЬТАУБ