рисующие колониальное времяпрепровождение белых в тонах героизма или буко
лики, драматических или забавных приключений, посещают день за днем, в сотнях городов, огромные массы трудящихся!
В годовщину империалистической бойни мы обводим густой чертой поразительнейший факт: на седьмом году проле
тарской диктатуры, не один советский театр и не одно советское кино пользуются
пьесами и фильмами, насыщенными идеологией буржуазии, ввозимыми к нам из стран, где искусство, наука, мораль в плену у капи
тала, на службе империализма. Импорт
поистине замечательный! Расхлябанное непротивление этому очевиднейшему злу, этой серьезной опасности необходимо, наконец, прекратить.
СЕМЕН ГРИГОРЬЕВ.
случае того предмета, о котором пишешь. Не надо писать с кондачка! Тысячи вещей не знает т. Ра-Бе.
Он не знает, что „драмкружки“ — это одно, а профтеатр — совсем другое. Он не знает, что никаких „драмкружков“
в деревне не будет, пока здесь, в центре, не будет, каконец, взята линия опреде
ленной театральной политики. Он не знает, что как раз за эту теат
ральную политику „Новый Зритель“ и ведет борьбу. Он не знает, что современный дурной профтеатр в нашей мелкобуржуазной стране имеет все социо
логические шансы успешно конкурировать с какими угодно драмкружками. Он не знает, что отсутствие у нас широкой и активной театральной политики нахо
дится в некоей функциональной связи с живучестью и засилием старого, буржуазного театра. Он не знает, что из номера в номер обо всем этом кричит наш журнал. Он не знает этого, потому что он... не читает „Нового Зрителя“.
Если бы т. Ра-Бе читал наш журнал (а не пробежал глазами по заголовкам „первого попавшегося номера“ — 18-го), он нашел бы там, напр., в № 4 статью „Деревенский университет“, или в № 13— „Театральное Госиздательство и Васютка Митрохин“ Да и в том же № 18 — все три заметки отдела „По чужим гранкам“
разве не имеют установку именно на репертуар драмкружков?! Но... эти заметки не имеют „заголовков“, — и т. Ра-Бе беспечно перелистал страничку.
Еще раз: сначала общая теаполитика, а потом — как д е т а л ь — деревенские драмкружки.
Ну, а что полезен был бы специальный театральный журнал деревенского
театра на ряду с существующими—об
этом спорить не приходится. Ибо на ряду с „Известиями“, как „руководящим“ общим органом, существуют и „Рабочая Газета“ и „Крестьянская Газета“.
Один из рабкоров „Рабочей Газеты“ прислал в один из столичных рабкоровских театральных кружков из далекой
глуши Донбасса взволнованное письмо (на 22 страницах) о театре.
„ Дорогие товарищи, — взывает рабкор, — посмотрите, в Москве висит тысяча афиш, а что в деревне? Что тут висит на заборах? Ничего нет. Прошли сотни лет и сейчас идут годы, а в деревне нет афиш, там о них и понятия не имеют. Города сейчас бесятся. Им можно куда угодно и в какой угодно итти театр. А в деревне куда мужику итти? Кроме церкви некуда итти“.
По этому поводу т. Ра - Бе в „Молодой Гвардии“ (№ 5), грозно запрашивает:
Что же делают наши театральные журналы? Как участвуют они в этой первостепенной борьбе культурной и политической важности? Я не говорю о желтых уличных театральных журнальчиках. Речь идет об изданиях МГСПС, МОНО, Наркомпроса и т. д.
И в не менее взволнованной статье т. Ра-Бе пушит на чем свет стоит („Какой позор!... Мы считаем совершенно недопу
стимый дальнейшее продолжение подобных изданий“.) — „Рабочий Зритель“ и „Новый Зритель“.
„Рабочий Зритель“ ответит современем сам, — а мы pro domo sua... Вот что нам ставится в вину:
Как же журнал „Новый Зритель“, орган МОНО [Московского Отдела Народного (!!!) Образоваиия (!)] помогает деревенским драмкружкам строить свой театр? Никак!
Подобно другим театральным журнальчикам, он занимается войной на „гастрономической“
фронте, спорами о том, какие бисквиты слаще, вкуснее, „революционнее“.
Вот заголовки статей в первом попавшемся номере „Нового Зрителя“...
На такой легкомысленной демагогии т. Ра-Бе строит всю свою полемику. А между тем, строить что нибудь можно только на твердом з н а н и и — в данном
☛
лики, драматических или забавных приключений, посещают день за днем, в сотнях городов, огромные массы трудящихся!
В годовщину империалистической бойни мы обводим густой чертой поразительнейший факт: на седьмом году проле
тарской диктатуры, не один советский театр и не одно советское кино пользуются
пьесами и фильмами, насыщенными идеологией буржуазии, ввозимыми к нам из стран, где искусство, наука, мораль в плену у капи
тала, на службе империализма. Импорт
поистине замечательный! Расхлябанное непротивление этому очевиднейшему злу, этой серьезной опасности необходимо, наконец, прекратить.
СЕМЕН ГРИГОРЬЕВ.
случае того предмета, о котором пишешь. Не надо писать с кондачка! Тысячи вещей не знает т. Ра-Бе.
Он не знает, что „драмкружки“ — это одно, а профтеатр — совсем другое. Он не знает, что никаких „драмкружков“
в деревне не будет, пока здесь, в центре, не будет, каконец, взята линия опреде
ленной театральной политики. Он не знает, что как раз за эту теат
ральную политику „Новый Зритель“ и ведет борьбу. Он не знает, что современный дурной профтеатр в нашей мелкобуржуазной стране имеет все социо
логические шансы успешно конкурировать с какими угодно драмкружками. Он не знает, что отсутствие у нас широкой и активной театральной политики нахо
дится в некоей функциональной связи с живучестью и засилием старого, буржуазного театра. Он не знает, что из номера в номер обо всем этом кричит наш журнал. Он не знает этого, потому что он... не читает „Нового Зрителя“.
Если бы т. Ра-Бе читал наш журнал (а не пробежал глазами по заголовкам „первого попавшегося номера“ — 18-го), он нашел бы там, напр., в № 4 статью „Деревенский университет“, или в № 13— „Театральное Госиздательство и Васютка Митрохин“ Да и в том же № 18 — все три заметки отдела „По чужим гранкам“
разве не имеют установку именно на репертуар драмкружков?! Но... эти заметки не имеют „заголовков“, — и т. Ра-Бе беспечно перелистал страничку.
Еще раз: сначала общая теаполитика, а потом — как д е т а л ь — деревенские драмкружки.
Ну, а что полезен был бы специальный театральный журнал деревенского
театра на ряду с существующими—об
этом спорить не приходится. Ибо на ряду с „Известиями“, как „руководящим“ общим органом, существуют и „Рабочая Газета“ и „Крестьянская Газета“.
Один из рабкоров „Рабочей Газеты“ прислал в один из столичных рабкоровских театральных кружков из далекой
глуши Донбасса взволнованное письмо (на 22 страницах) о театре.
„ Дорогие товарищи, — взывает рабкор, — посмотрите, в Москве висит тысяча афиш, а что в деревне? Что тут висит на заборах? Ничего нет. Прошли сотни лет и сейчас идут годы, а в деревне нет афиш, там о них и понятия не имеют. Города сейчас бесятся. Им можно куда угодно и в какой угодно итти театр. А в деревне куда мужику итти? Кроме церкви некуда итти“.
По этому поводу т. Ра - Бе в „Молодой Гвардии“ (№ 5), грозно запрашивает:
Что же делают наши театральные журналы? Как участвуют они в этой первостепенной борьбе культурной и политической важности? Я не говорю о желтых уличных театральных журнальчиках. Речь идет об изданиях МГСПС, МОНО, Наркомпроса и т. д.
И в не менее взволнованной статье т. Ра-Бе пушит на чем свет стоит („Какой позор!... Мы считаем совершенно недопу
стимый дальнейшее продолжение подобных изданий“.) — „Рабочий Зритель“ и „Новый Зритель“.
„Рабочий Зритель“ ответит современем сам, — а мы pro domo sua... Вот что нам ставится в вину:
Как же журнал „Новый Зритель“, орган МОНО [Московского Отдела Народного (!!!) Образоваиия (!)] помогает деревенским драмкружкам строить свой театр? Никак!
Подобно другим театральным журнальчикам, он занимается войной на „гастрономической“
фронте, спорами о том, какие бисквиты слаще, вкуснее, „революционнее“.
Вот заголовки статей в первом попавшемся номере „Нового Зрителя“...
На такой легкомысленной демагогии т. Ра-Бе строит всю свою полемику. А между тем, строить что нибудь можно только на твердом з н а н и и — в данном
☛