С одной стороны, как будто установлено положение, что пьеса—лишь материал для театра; как будто давно отлетел фетиш авторского слова, как чего-то священного; как будто уже давно вошли в театраль
ный обиход переделки инсценировок и прочие виды „варварского“ отношения к дра
матическому и вообще литературному материалу. Все это факты теории и практики театра.
Ясно также то, что „пока солнце взойдет, роса глаза выест“, и что ждать мощной новой драматургии придется не один год.
И все же —„ах, нет революционного репертуара“.
Беда не в этом. Не впублике. Невактерах. Не в драматургах.
Кто основной творец постановок? Кто вдохновитель актеров? Кто организатор сознания публики? Кто делает из пьесы театральное представление? Режиссер.
А много ли у нас подлинно революционных режиссеров?
Их можно перечесть по пальцам.
Представьте себе, что мы обладали бы действительно многолюдным театральным командным составом.
Как легко тогда бы разрешился весь вопрос.
Пьесы были бы переделаны или истолкованы в созвучии с требованиями революционной эпохи.
Актеры были бы вдохновлены революционным пафосом такого организатора театрального зрелища.
И публика пошла бы туда, куда ее властно повлек театр, осуществленный друж
ными усилиями и порывами мастераорганизатора и мастеров-исполнителей.
Вопрос, который мы поставили и на который пытались ответить, — огромен.
Пусть новые зрители, рабочие, рабкоры, театральные деятели скажут нам свои мнения.
Для них мы открываем страницы „Нового Зрители“. В. ТИХОНОВИЧ.
„ Новый Зритель “, придавая особое значение художественному творчеству трудовых масс и с особым вниманием прислушиваясь к голосу зрителей — рабочих
и крестьян, обращается к их организациям, к их интеллигенции в лице рабкоров и селькоров, членов пролеткультовских и
месткомовских и фабзавкомовских кружков, коллегий и студий с товарищеский предложением давать материал фактический, критический и принципиальный.
Редакция использует в той или иной мере все присланное в одном из отделов журнала.
Редакция надеется, что ее призы в не останется без отклика.
Мы ждем.
☛
ный обиход переделки инсценировок и прочие виды „варварского“ отношения к дра
матическому и вообще литературному материалу. Все это факты теории и практики театра.
Ясно также то, что „пока солнце взойдет, роса глаза выест“, и что ждать мощной новой драматургии придется не один год.
И все же —„ах, нет революционного репертуара“.
Беда не в этом. Не впублике. Невактерах. Не в драматургах.
Кто основной творец постановок? Кто вдохновитель актеров? Кто организатор сознания публики? Кто делает из пьесы театральное представление? Режиссер.
А много ли у нас подлинно революционных режиссеров?
Их можно перечесть по пальцам.
Представьте себе, что мы обладали бы действительно многолюдным театральным командным составом.
Как легко тогда бы разрешился весь вопрос.
Пьесы были бы переделаны или истолкованы в созвучии с требованиями революционной эпохи.
Актеры были бы вдохновлены революционным пафосом такого организатора театрального зрелища.
И публика пошла бы туда, куда ее властно повлек театр, осуществленный друж
ными усилиями и порывами мастераорганизатора и мастеров-исполнителей.
Вопрос, который мы поставили и на который пытались ответить, — огромен.
Пусть новые зрители, рабочие, рабкоры, театральные деятели скажут нам свои мнения.
Для них мы открываем страницы „Нового Зрители“. В. ТИХОНОВИЧ.
„ Новый Зритель “, придавая особое значение художественному творчеству трудовых масс и с особым вниманием прислушиваясь к голосу зрителей — рабочих
и крестьян, обращается к их организациям, к их интеллигенции в лице рабкоров и селькоров, членов пролеткультовских и
месткомовских и фабзавкомовских кружков, коллегий и студий с товарищеский предложением давать материал фактический, критический и принципиальный.
Редакция использует в той или иной мере все присланное в одном из отделов журнала.
Редакция надеется, что ее призы в не останется без отклика.
Мы ждем.
☛