ДИСКУССИЯ, ПОЛЕМИКА

РЕВОЛЮЦИОНЕН-ЛИ

ПЕРСИМФАНС?

дает нового, революционного, Бетховена, то заслуга Персимфанса в том, что он дает Бетховена старого, академического.
С этой сравнительной оценкой Фрида и Персимфанса нельзя не согласиться, за одной оговоркой: вряд ли можно поставить в заслугу Персимфансу консервирование им старых образцов исполнения. К академическим театрам предъявляются требования внести живую, современную струю в работу, а от коллектива, претендующего на революционность, мы вправе ждать революционных достижений.
Достижений этих нет, но тем не менее Персимфанс до сих пор многими считается явлением революционным! В чем же дело?
Дело в том, что идеологи Персимфанса считают его работу коллективной, в отличие от обычного оркестрового исполнения, и потому отвечающей духу на
шей эпохи. Эта монополия на коллективизм дается Персимфансу за то, что он работает без руководителя, без дирижера.
Если правы защитники Персимфанса,
утверждающие, что революционна работа
Что дает Персимфанс, объединивший лучшие оркестровые силы Москвы? Проявляет ли он такую же смелость мысли, как на театре Мейерхольд, отражается ли в его работе, так же как и в театральной работе Мейерхольда, ход нашей революціи?
Стоит задать этот вопрос, чтобы увидеть, что на него может быть, дан только отрицательный ответ. Репертуар Персим
фанса отличается однообразием и полным отсутствием всяких новинок: за все время работы Персимфанса им не было исполнено ни одной новой для Москвы вещи.
Исполнение Персимфанса — бледная копия традиционного академического испол
нения. Ни один из критиков — защитников
Персимфанса никогда не приписывал ему нового, революционного истолкования ка
кой-либо вещи. Наоборот, один из этих критиков (Углов), сравнивая Персимфанса с Фридом и желая оправдать существование Персимфанса, сказал, что если Фрид
Итак, первый ринг „Блок против Мейерхольда“— это драматург, борющийся против режиссерского самодержавия. Перейдем ко второму.

II.

Календари меняются. Мы—в 1918. Петербургское Тео. Мейерхольд—завтео. Блок—председатель репертуарной секции.
Блок дает отзыв о „Сказке в 3-х действиях, с прологом и эпилогом“. Это сказ
ка - Алинур. Ее авторы — В. Мейерхольд и Ю. Бонди.
Блок признает: богатство содержания сказки, блестящие в литературном отно
шении места, ее полное право на то, чтобы быть представленной. Но:
„Далее передо мной возникает ряд вопросов как частичного, так и общего характера, которыми я хотел и поделиться“.
Минуем вопросы о сюжете, о языке и переходим к третьему вопросу—„о постановке“. Рассуждения Блока о постановке „Алинура“ не только рассуждения о постановке „Алинура“.
ность устранима, если режиссер верно истолковал автора, верно передал eго актеру, а последний верно понял режиссера“.
Но эти заверения об устранимости опасности не удовлетворяют Блока. Его ответная реплика, которую мы находим в тексте лекции поэта „О театре“, гласит:
„Подумаешь этого мало! (т.-е. верного истолкования, верной передачи актеру, верного понимания режиссера актером. Н. В.) Ведь все дело в том, что сплошь и рядом, будь режиссер семи пядей во лбу, он неверно толкует автора, тем более неверно передает его актеру, и тем более актеры неверно понимают режиссера!!“
Что же получается — из „обмена мнений сторон“? Итог, думается, ясен. Блок-автор борется против возвышения режиссера. Драматург негодует, что режиссер „отнимает у автора пьесу, потом указывает автору ближайший выход из-за кулис театра (такие выходы всюду имеются „на случай пожара“) и вслед за тем истолковывает актерам пьесу по своему разумению, так что автор, явившийся на спек
такль посмотреть свое произведение, зачастую не может от изумления произнести ни одного слова“.