О РЕПЕРТУАРНОЙ МАГИСТРАЛИ

Революционный советский театр, к которому мы шли в течении ряда лет, только теперь, в связи с появлением новой драматургии начинает принимать вполне реальные очертания.
„Воздушный пирог“, „Мандат , „Виринея“—вот несколько спектаклей минувшего сезона, о которых можно, пожалуй, говорить, как о начале нового советского репертуара.
Что было до этого? Процветала иностранщина, своя и прокатная, да наскоро стря
палась абстрактная революционная героика по классическим образцам.
Правда делались и раньше попытки создания актуального современного репертуара. Но это были, как бы первые, порою весьма значительные, но еще не вполне определенные предварительные планы, беглые черновые наброски.
Ничего другого, впрочем, не могло и быть. Жизнь находилась еще в слишком расплав
ленном состоянии, чтоб ее можно было брать голыми руками. Действительность была слиш
ком бесформенна и текуча. Старый быт был разрушен, а новый еще не возникал.
Перечисленные мною спектакли минувшего года—только начало.
При всей своей полярности названные три пьесы имеют кое-что общее, почему и мо
гут быть поставлены рядом: все они имеют темой отражение с разных сторон и в раз
ных формах нашей конкретной советской действительности, что-то обнажают, что то вскрывают, ставят какие то вопросы.
Многое в них впервые сделано хорошо и с точки зрения театральной формы.
Эту основную репертуарную линию мы должны теперь продолжать и развивать.
Перед русским театром, как и перед всем русским искусством, в настоящее время стоит, собственно говоря, одна, основная, неисчерпаемая и захватывающая тома, мимо кото
рой никто из художников не должен и не может пройти.
Эта тема — борьба старого и нового, во всем—в человеке, в быте, в России, на всей земле.
Эта тема — борьба электричества с лучиной, трактора с волокушей, аэроплана с па
ромом, марксизма со священным писанием.
Эта тема—борьба новой молодой, растущей культуры со старой моралью и старым бытом, с традициями не желающими умирать,
с предрассудками не желающими сдаваться, со всеми видами политической и духовной реакции, с живучестью невежества, грязи и лени.
Это борьба революции с косными устоями и тьмою веков.

В деревне и в городе, в курных избах и на восьмых этажах, в массе, и в каждой от

дельной душе — всюду развертывается эта борьба и всюду стоит перед нами эта тема
во всей своей громадности и захватывающей остроте. Она заслоняет все. Это основная тема нашей эпохи.

Бытовая драма, политический фарс, жестокая общественная сатира, героика рево

люционной борьбы во всей ее конкретности и наконец массовые праздничные демонстрации уже выходящие за пределы театрального здания—вот основные примерные формы новой драматургии.
Театральное, глубоко—проработанное, художественно-крепкое отображение основных проблем нашего быта и нашего советского строительства, беспощадное осмеяние того мертвого, что мешает живому, смелая из
девка над всепроникающим советским мещанством—вот та непосредственная, насущ
ная задача, которая в настоящее время стоит перед драматургом, как задача единственно— актуальная и диктуемая жизнью.
Это—а не смакование грязных исторических анекдотов.
Это—а не романтика прошлого, какими бы эстетическими одеждами она не прикрывалась. Владимир Масс.
☛