☛
Подводя итоги прошлому театральному сезону, мы отмечали, главным образом, наши победы в области драматургии, ибо ничего особо выдающегося и принципиально-нового в области узко
театральной, постановочной прошлый сезон не дал. С этой стороны это был «рядовой» сезон,
если не считать потуг Мейерхольда поразить мир своей постановкой грибоедовской комедии.
Накануне предстоящего сезона мы считаем небесполезным произвести некоторый обще-принципиальный анализ состояния нашего театрального фронта, чтобы отсюда позже сделать и некоторые практические предположения и предложения.
В первую очередь — имеем ли мы основания предполагать, что драматургия наша удержится и в предстоящем сезоне на уровне руководящей и определяющей характер сезона силы?
Ответ на этот вопрос нужно дать несомненно положительный, сколько бы недовольства это об
стоятельство не вызывало у некоторых старых и многих свеже-испеченных яро «эстетствующихформалистов новейшего толка.
Драматургия, содержание, на ДАННОЙ стадии нашей культурной революции и ДАННОМ этапе развития советского театра будет преобладать и законодательствовать на театре.
Культурная революция, то-есть процесс приобщения БОЛЬШИХ масс к культуре, еще пока не может итти в области искусства путями более сложными и утонченными, нежели реализм и допускаемая им самая осторожная и по возможности облегченная, упрощенная условность.
Исходя из этого, мы полагаем, что предстоящий сезон сыграет значительную роль в РОСТЕ НАШЕГО АКТЕРА.
Театр, строящийся на реалистической интерпретации доминирующего в нем драматургического материала бессилен, если его индивидуаль
ный актер слаб для полновесного выражения этого материала средствами сценического реализма.
Поэтому каждый из ближайших наших прошлых сезонов и предстоящий — являются этапами РОСТА СОВЕТСКОГО АКТЕРА.
Отсюда и задача нашей критики в этом сезоне— серьезней и полней, нежели до сих пор, направлять свое внимание в сторону оценки и изучения актерской игры, при само собой разумеющемся постоянном внимательном анализе текущей драматургии.
Может показаться, что сказанное нами выше отводит, как-будто, режиссуре, оформлению,
ТЕАТРУ — самое последнее место и что творчество постановщика, его искания и фантазия обречены на бледное прозябание в качестве невыразитель
ного и ограниченного придатка — что красочность, яркость и блеск театра, как ЗРЕЛИЩА, обре
каются нами на вырождение. Однако, на-лицо два обстоятельства, оставляющие большой простор режиссуре, оформлению театрального зрелища и театру.
Первое — необычайно усложнившаяся задача актерской проработки спектакля, углубления образа, типа и характера драматического персона
жа, — утонченного и вдумчивого раскрытия нутра отдельного человека нашей эпохи, «героя нашего времени» и огромного, НОВОГО, интересного бытового материала.
Второе — дальнейшее развитие элементов индивидуализированного показа массы и зрелищного построения и оформления этого показа массы и ее окружения.
Надо, однако, заранее согласиться с тем, что наша современная реалистическая драматургия, в своем большинстве, для постановщика с творческой фантазией, устремленной по ПРЕИМУЩЕ СТВУ в сторону красочной фееричности и наро
читой, зачастую, замысловатости театрального зрелища, даст сравнительно недостаточно мате
риала — и, что яркие театральные спектакли типа Камерного театра в его прошлом должны уступить место более скромной и сдержанной, но зато содержательной и насыщенной расцветке постановки. Оговоримся лишь, что допускаемая реа
листическим материалом некоторая условность зрелищной трактовки дает все же в руки постановщика, и в этом случае, средства поднять яр
кость, красочность и условность спектакля, что мы видели на примере показа в том же Камер
ном театре сцены в пароходном трюме в пьесе «Косматая обезьяна», в «Разломе» театра Вахтангова и т. д.
Главная же творческая пиния режиссуры должна будет итти по путям социально-психологиче
ского вскрытия содержания драматургического материала.
А основная забота нашей критики в этой плоскости — по отношению к анализу постановочного творчества в предстоящем сезоне — должна будет направиться на проверку и изучение того, в какой мере наша режиссура справляется с отмеченной выше задачей.
Можем ли мы надеяться на то, что эти высокие требования, предъявляемые нами театру имеют шансы на удовлетворение?
Перед поднятием занавеса
Подводя итоги прошлому театральному сезону, мы отмечали, главным образом, наши победы в области драматургии, ибо ничего особо выдающегося и принципиально-нового в области узко
театральной, постановочной прошлый сезон не дал. С этой стороны это был «рядовой» сезон,
если не считать потуг Мейерхольда поразить мир своей постановкой грибоедовской комедии.
Накануне предстоящего сезона мы считаем небесполезным произвести некоторый обще-принципиальный анализ состояния нашего театрального фронта, чтобы отсюда позже сделать и некоторые практические предположения и предложения.
В первую очередь — имеем ли мы основания предполагать, что драматургия наша удержится и в предстоящем сезоне на уровне руководящей и определяющей характер сезона силы?
Ответ на этот вопрос нужно дать несомненно положительный, сколько бы недовольства это об
стоятельство не вызывало у некоторых старых и многих свеже-испеченных яро «эстетствующихформалистов новейшего толка.
Драматургия, содержание, на ДАННОЙ стадии нашей культурной революции и ДАННОМ этапе развития советского театра будет преобладать и законодательствовать на театре.
Культурная революция, то-есть процесс приобщения БОЛЬШИХ масс к культуре, еще пока не может итти в области искусства путями более сложными и утонченными, нежели реализм и допускаемая им самая осторожная и по возможности облегченная, упрощенная условность.
Исходя из этого, мы полагаем, что предстоящий сезон сыграет значительную роль в РОСТЕ НАШЕГО АКТЕРА.
Театр, строящийся на реалистической интерпретации доминирующего в нем драматургического материала бессилен, если его индивидуаль
ный актер слаб для полновесного выражения этого материала средствами сценического реализма.
Поэтому каждый из ближайших наших прошлых сезонов и предстоящий — являются этапами РОСТА СОВЕТСКОГО АКТЕРА.
Отсюда и задача нашей критики в этом сезоне— серьезней и полней, нежели до сих пор, направлять свое внимание в сторону оценки и изучения актерской игры, при само собой разумеющемся постоянном внимательном анализе текущей драматургии.
Может показаться, что сказанное нами выше отводит, как-будто, режиссуре, оформлению,
ТЕАТРУ — самое последнее место и что творчество постановщика, его искания и фантазия обречены на бледное прозябание в качестве невыразитель
ного и ограниченного придатка — что красочность, яркость и блеск театра, как ЗРЕЛИЩА, обре
каются нами на вырождение. Однако, на-лицо два обстоятельства, оставляющие большой простор режиссуре, оформлению театрального зрелища и театру.
Первое — необычайно усложнившаяся задача актерской проработки спектакля, углубления образа, типа и характера драматического персона
жа, — утонченного и вдумчивого раскрытия нутра отдельного человека нашей эпохи, «героя нашего времени» и огромного, НОВОГО, интересного бытового материала.
Второе — дальнейшее развитие элементов индивидуализированного показа массы и зрелищного построения и оформления этого показа массы и ее окружения.
Надо, однако, заранее согласиться с тем, что наша современная реалистическая драматургия, в своем большинстве, для постановщика с творческой фантазией, устремленной по ПРЕИМУЩЕ СТВУ в сторону красочной фееричности и наро
читой, зачастую, замысловатости театрального зрелища, даст сравнительно недостаточно мате
риала — и, что яркие театральные спектакли типа Камерного театра в его прошлом должны уступить место более скромной и сдержанной, но зато содержательной и насыщенной расцветке постановки. Оговоримся лишь, что допускаемая реа
листическим материалом некоторая условность зрелищной трактовки дает все же в руки постановщика, и в этом случае, средства поднять яр
кость, красочность и условность спектакля, что мы видели на примере показа в том же Камер
ном театре сцены в пароходном трюме в пьесе «Косматая обезьяна», в «Разломе» театра Вахтангова и т. д.
Главная же творческая пиния режиссуры должна будет итти по путям социально-психологиче
ского вскрытия содержания драматургического материала.
А основная забота нашей критики в этой плоскости — по отношению к анализу постановочного творчества в предстоящем сезоне — должна будет направиться на проверку и изучение того, в какой мере наша режиссура справляется с отмеченной выше задачей.
Можем ли мы надеяться на то, что эти высокие требования, предъявляемые нами театру имеют шансы на удовлетворение?