1870

памяти в. м. ФРИЧЕ

1929

В рядах марксистов, искусствоведов и деятелей пролетарского искусства большой траур: умер Владимир Максимович Фриче.
В настоящий момент, у свежей могилы, трудно, да и не время подводить итоги и давать исчерпывающую оценку тому огромному значе
нию, которое имела его неутомимая деятельность для строящейся новой жизни. Этим, конечно, займутся в ближайшее же время соответствующие марксистки-ленинские научные учреждения.
Но, надо сказать, что работа и значение В. М., как революционера-ученого, настолько огромны, что даже и этим научным организациям понадобится много лет, чтобы собрать и должным образом подытожить все оставленное нм научное наследство.
С уходом В. М. Фриче осиротели не только его ближайшие помощники, друзья и ученики, но осиротело и все наше современное искусствознание, которое, надо думать, долгое время останет
ся без такого авторитетного, смелого и чуткого кормчего, каким был до сих пор В. М.
В этом отношении безусловно прав М. Н. Покровский, заявивший в своем надгробном слове, что в «настоящий момент, — пусть не обижаются многие, — нет такого человека, которым можно было бы заменить ушедшего от нас Фриче». Совершенно верно! В. М. Фриче был не только крупнейшим исследователем и в полном смысле этого слова энциклопедистом в сфере художест
венных наук, но он одновременно с этим всегда был твердым и настоящим революционером.
В его лице неразрывно сочетался добросовестнейший, трудолюбивый ученый и воинствующий материалист-политик. Он чутко прислушивался и всегда остро слышал и ясно видел то, что несет опасность или вред делу рабочего класса, и в то же время с удивительной проникновенностью подмечал и окружал, поистине, отцовской забот
ливостью все то, что шло на пользу Октябрьских завоеваний. В. М. всегда проявлял особую забот
ливость к подрастающей научной смене, которая, в свою очередь, все шире группировалась вокруг него и все чаще встречала в нем настоящего любимого учителя и незаменимого руководителя.
Ни на секунду не сбавляя темпа своей упорной исследовательской деятельности, которая, к слову сказать, долго будет служить исключительным примером того, каким должен быть настоя
щий ученый революционер, тов. Фриче в то же время, как неутомимый дозорный, внимательно прислушивался ко всему происходящему на вве
ренном ему поприще; он беззаветно отдавал свои силы и знания на тот участок, который в данный момент ослабевал, либо до которого только доходила очередь и требовалось особое напряжение воли, энергии, знания.
В искусствознании не было, кажется, такой области, которой бы не касался острый, пытливый взгляд этого неутомимого борца-ученого. Даже такая молодая научная область, как театроведение, и та многим и многим обязана так несвоевременно ушедшему от нас вождю марксистского искусствознания.
Среди капитальных трудов и многочисленных статей и заметок В. М., посвященных истории западной литературы и теории искусства, мы на
ходим немало моментов, посвященных исключительно театру.
В 1924 году, когда театр стал в полном смысле этого слова глубоко интересовать рабочий класс, В. М., конечно, и здесь оказался одним из первых; несмотря на свою буквально сверхчеловеческую перегруженность, он с готовностью от
кликнулся и дал в журнал «Рабочий Зрительнесколько очерков по истории театра.
Находясь два года назад на лечении в Германии, В. М. и тут остался верным себе: он проявил живой интерес к деятельности пролетарско
го театра Пискатора и при первой возможности опубликовал в «Правде» специальную статью, удивительно метко обнажившую тот социально
психологический клубок, в котором в тот момент метался этот революционный немецкий театр. Между прочим, эта четко заостренная в классовом смысле статья одновременно являлась пре
красным научным выводом и для многих наших театров.
Наконец, уже совсем недавно В. М. дал превосходный этюд о Лессинге, из которого можно
многое почерпнуть, например, нашим драматур
гам. Анализируя драматургию Лессинга, В. М. в одном месте задает такой вопрос: «Как могло случиться, что писатель, лишенный поэтической фантазии, дара образного мышления, работавший преимущественно рассудком, стал общепризнанным классиком?». На это В. М., как воинствую
щий материалист, ответил так: «Тайна рождения «поэта» Лессинга в том, что он целиком, всеми корнями и соками своего бытия врос в свой класс, что в нем — передовом борце еще несозревшего класса — как в фокусе, сосредоточилось со
знание этого класса... И именно потому, что в Лессинге, как в фокусе, горело ясным и ярким светом классовое самосознание, которое он черпал именно из этого источника, смог он дать произведение большой значимости и вековой живучести». Эти слова имеют не только научно-исто
рическое значение, а являются напутствием и для наших драматургов.
Но В. М. был не только учителем — он был замечательным научным организатором, вождем на своем фронте. Удивительно скромный, мягкий, наредкость отзывчивый к своим товарищам и ученикам, но непреклонный в принципиальных вопросах, он по внешности маленький, тихий че
ловек, но по духовным качествам гигант-борец,
всегда являлся незаменимым вдохновителем и руководителем всякого идейного начинания.
Всего два месяца назад, только что вернувшись из санатория после перенесенной тяжелой болезни, В. М. горячо говорил о необходимости серьезно взяться за дело театроведения, которое пока-что стоит у нас на мертвой точке, вокруг которого вращается сейчас много случайного элемента, что необходимо это дело поставить на строго научные рельсы. Но этого мало. Незадолго до смерти, находясь в больнице, В. М. продолжал
думать и волноваться за дело театроведения. Он вызывал к себе в больницу ряд своих ближай
ших помощников и обсуждал срочные текущие дела науки о театре, которая в настоящее время действительно выдвигается уже самой жизнью, как насущная необходимость.
Фриче умер накануне больших событий, в годы, когда марксистская мысль пошла на приступ и стала штурмовать и завоевывать позиции, на
ходившиеся до сих пор в руках идеалистов, метафизиков и враждебных рабочему классу, элеметтов. Поэтому его утрата на театральном участке, участке наиболее уязвимом и незащищенном, особенно тяжела и неизгладима. С утратой В. М.
осиротела армия его товарищей, учеников и вообще всех тех, кому дорого дело пролетарского искусства и марксистского искусствознания, пио
нером и верным стратегом которого всегда был Владимир Максимович.
В. А. ПАВЛОВ