☛
„Жизнь Искусства“, пытаясь нащупать основное в еще не найденном стиле современности, пишет:
„Строгая простота стиля - создание и требование революции в ее созидательный период. К сожалению, это обстоятельство многими и ча
сто забывается. И хочется по этому напомнить: взамен и в противоположность позолоте, щедрой
до безвкусицы, манерности, сладкой до тошноты, и завитушкам, вычурным до боли в глазах— всем этим атрибутам красивости, свойственным стилям последних королей — Великая Француз
ская Революция приняла и утвердила простую и чистую красоту Ампира, вмросшего в глубинах революционного, тогда третьего сословия и только заштампованного Империей“.
Ошибка автора в том, что он слову „простой“ придает понятие „необходимый“. Вещь может быть сложной, но без „манерности“, „вычурности“, „краси
вости“ и т. д. Все эти „атрибуты кра
сивости“ не необходимы, так как представляют формальные ухищрения, не вытекающие из содержания, как сущ
ности вещи. Машина сложна, но в ней все необходимо. Таким образом, лозунг
В. И. Качалов в роли царя Федора в пьесе ″Царь Федор Иоаннович″.
не простота, а целесообразность, равновесие формы и содержания.
Между прочим, статья призывает к простоте и называется:
„Знак простоты совершенной (Чаяния, хотения и гадания).“
Зачем такие „атрибуты красивости“?
„Новая рампа“ находит иное решение вопроса: в интенсивности).
„Стиль современности может быть четко формулировки, ибо он вкоренен в нашем техническом быте, в нашей технической культуре. Вся
кая барышня в тресте, сидящая на входящем журналѣ, знает этот стиль по личному опыту. В современном быте нужно искать стиль совре
менности. Интенсивность — вот что прежде всего характеризует современную жизнь. Об этом не только твердят настойчивые инструкция ВСНХ и постоянно пишут в Торгово-промышленной газете. Вся молодежь наших ВУЗов увле
чена и черпает отсюда свои силы. Даже обы
ватели поняли, на конец, что dolce far niente не может быть нашим законом, что куда лучше жить „во всю“, полным ходом, до отказа уплотняя и сжимая время“.
Формулу нельзя признать точной. Интенсивность, это затрата энергии в единицу времени и пространства, но нам
важна не сама затрата энергии, а отно
шение результата к ней, т. е. продукция. Поэтому, если и искать стиль в данном направлении, то нужно говорить
не об интенсивности, а о продуктивности.
Длинота цитируемой статьи хорошо иллюстрирует нашу мысль.
Некий А. Смирнов за желтой обложкой № 2 „Русского Современника“ уверяет, что жизнь театра „за вычетом некоторых новых мотивов“
остается тою-же, какой была и раньше, — всечеловеческой.
Оказывается ничего не изменилось. „За вычетом некоторых новых мотивов“ — мир на земле и благоволение в челове
цех. Все на прежней всечеловеческом месте.
Даже „живая церковь“ и та политграмотнее сотрудников „Русского Современника“.
Впрочем не в грамоте дело.
Через несколько страниц тот же Смир
нов раскрывает скобки всечеловечности.
Спектакли, по его мнению, бывают— всечеловеческие и народные (стр. 250).
Ну, так и есть! Всечеловеки — редакция „Русского Современника“ и при
„Жизнь Искусства“, пытаясь нащупать основное в еще не найденном стиле современности, пишет:
„Строгая простота стиля - создание и требование революции в ее созидательный период. К сожалению, это обстоятельство многими и ча
сто забывается. И хочется по этому напомнить: взамен и в противоположность позолоте, щедрой
до безвкусицы, манерности, сладкой до тошноты, и завитушкам, вычурным до боли в глазах— всем этим атрибутам красивости, свойственным стилям последних королей — Великая Француз
ская Революция приняла и утвердила простую и чистую красоту Ампира, вмросшего в глубинах революционного, тогда третьего сословия и только заштампованного Империей“.
Ошибка автора в том, что он слову „простой“ придает понятие „необходимый“. Вещь может быть сложной, но без „манерности“, „вычурности“, „краси
вости“ и т. д. Все эти „атрибуты кра
сивости“ не необходимы, так как представляют формальные ухищрения, не вытекающие из содержания, как сущ
ности вещи. Машина сложна, но в ней все необходимо. Таким образом, лозунг
В. И. Качалов в роли царя Федора в пьесе ″Царь Федор Иоаннович″.
не простота, а целесообразность, равновесие формы и содержания.
Между прочим, статья призывает к простоте и называется:
„Знак простоты совершенной (Чаяния, хотения и гадания).“
Зачем такие „атрибуты красивости“?
„Новая рампа“ находит иное решение вопроса: в интенсивности).
„Стиль современности может быть четко формулировки, ибо он вкоренен в нашем техническом быте, в нашей технической культуре. Вся
кая барышня в тресте, сидящая на входящем журналѣ, знает этот стиль по личному опыту. В современном быте нужно искать стиль совре
менности. Интенсивность — вот что прежде всего характеризует современную жизнь. Об этом не только твердят настойчивые инструкция ВСНХ и постоянно пишут в Торгово-промышленной газете. Вся молодежь наших ВУЗов увле
чена и черпает отсюда свои силы. Даже обы
ватели поняли, на конец, что dolce far niente не может быть нашим законом, что куда лучше жить „во всю“, полным ходом, до отказа уплотняя и сжимая время“.
Формулу нельзя признать точной. Интенсивность, это затрата энергии в единицу времени и пространства, но нам
важна не сама затрата энергии, а отно
шение результата к ней, т. е. продукция. Поэтому, если и искать стиль в данном направлении, то нужно говорить
не об интенсивности, а о продуктивности.
Длинота цитируемой статьи хорошо иллюстрирует нашу мысль.
* * *
Некий А. Смирнов за желтой обложкой № 2 „Русского Современника“ уверяет, что жизнь театра „за вычетом некоторых новых мотивов“
остается тою-же, какой была и раньше, — всечеловеческой.
Оказывается ничего не изменилось. „За вычетом некоторых новых мотивов“ — мир на земле и благоволение в челове
цех. Все на прежней всечеловеческом месте.
Даже „живая церковь“ и та политграмотнее сотрудников „Русского Современника“.
Впрочем не в грамоте дело.
Через несколько страниц тот же Смир
нов раскрывает скобки всечеловечности.
Спектакли, по его мнению, бывают— всечеловеческие и народные (стр. 250).
Ну, так и есть! Всечеловеки — редакция „Русского Современника“ и при