ход его читателей и... почитателей, внутренних и внешних. А народ — кто это всечеловечество давно раскусил и
никаким таким серенадам больше не поверит.
Не поверит, гражданин Смирнов, в какой бы защитный цвет вы свой всече
ловеческий плащ ни выкрасили. Подкладочка, подкладочка... выдаст.
А вот сосед Смирнова по журналу, „небезызвестный“ Александр Бенуа — тот откровеннее и... искреннее.
Название „Мир Искусства“ надо теперь оставить.
Почему? Устарело? Ничего подобного.
„Мир Искусства“ противоречит, видите ли,
духу наших дней, — духу, полному отголосков мировой военной сумятицы, духу раздора, бесконечных самоопределений и насилий.
Ничего больше пацифистско - демократически глаза и уши Александра Бенуа в современности не видят — дух раздора, бесконечные самоопределения и насилия. И сколь тонко
язвительно — самоопределения и насилия. Раньше, мол, не было самоопределений, во за то был... мир... искусств.
То же самое и на сцене.
И там
сейчас „оралы“ берут верх над тонкими артистами, и делается это потому...
Почему? ... потому что почти всюду пошляки, лжецы и шарлатаны сумели заставить в себя поверить..
Таково „собственное мнение“ (сколь иронические кавычки!) маститого художника. И этого
„собственного мнения“, — признается он, — у меня еще хоть отбавляй, но элементарное благоразумие требует сейчас не слишком им щеголять...
Оно, конечно! Зачем — сразу. В следующем номере „Русского Современника“ еще щегольнете... Накипело!
* * *
Небольшой экскурс не только по чужим, но и по чуждым гранкам.
Сотрудник милюковских „Последних Новостей“, давая отчет о последней лондон
ской постановке „Золотого петушка“, сожалеет:
Трагический (!) момент оперы так и остался невыясненным, и публике дано все, чтобы она смеялась там, где уже нет места смеху... и больше всего, в сцене гибели Звездочета и Додона.
Ну еще бы, какой уж тут смех для белогвардейской газеты: Додон-то, ведь,
царь, а Звездочет — едва ли не сам Милюков. Не до смеху.
Группа работников театра во главе сроф. В. К. Сереж
никаким таким серенадам больше не поверит.
Не поверит, гражданин Смирнов, в какой бы защитный цвет вы свой всече
ловеческий плащ ни выкрасили. Подкладочка, подкладочка... выдаст.
А вот сосед Смирнова по журналу, „небезызвестный“ Александр Бенуа — тот откровеннее и... искреннее.
Название „Мир Искусства“ надо теперь оставить.
Почему? Устарело? Ничего подобного.
„Мир Искусства“ противоречит, видите ли,
духу наших дней, — духу, полному отголосков мировой военной сумятицы, духу раздора, бесконечных самоопределений и насилий.
Ничего больше пацифистско - демократически глаза и уши Александра Бенуа в современности не видят — дух раздора, бесконечные самоопределения и насилия. И сколь тонко
язвительно — самоопределения и насилия. Раньше, мол, не было самоопределений, во за то был... мир... искусств.
То же самое и на сцене.
И там
сейчас „оралы“ берут верх над тонкими артистами, и делается это потому...
Почему? ... потому что почти всюду пошляки, лжецы и шарлатаны сумели заставить в себя поверить..
Таково „собственное мнение“ (сколь иронические кавычки!) маститого художника. И этого
„собственного мнения“, — признается он, — у меня еще хоть отбавляй, но элементарное благоразумие требует сейчас не слишком им щеголять...
Оно, конечно! Зачем — сразу. В следующем номере „Русского Современника“ еще щегольнете... Накипело!
* * *
Небольшой экскурс не только по чужим, но и по чуждым гранкам.
Сотрудник милюковских „Последних Новостей“, давая отчет о последней лондон
ской постановке „Золотого петушка“, сожалеет:
Трагический (!) момент оперы так и остался невыясненным, и публике дано все, чтобы она смеялась там, где уже нет места смеху... и больше всего, в сцене гибели Звездочета и Додона.
Ну еще бы, какой уж тут смех для белогвардейской газеты: Додон-то, ведь,
царь, а Звездочет — едва ли не сам Милюков. Не до смеху.
Группа работников театра во главе сроф. В. К. Сереж