„ЭXО“ в театре РЕВОЛЮЦИИ.




Интересный. Во многом показательный спектакль. Автор, т. Белоцерковский, на


писал пьесу без „интриги‟. Без „интриги в том специфическом понимании, как ее мыслила старая драматургия, — без любов
ного стержния. Без тех „явлений‟, кото
рые обычно сводятся к дуэту. Двое ушли — двое пришли. Если „она говорила „ему‟ о борьбе, „справедливости , „народе и т. д., пьеса называлась „революционной . Но „мотор пьесы, ее „двигатель был неизменно — половой, сексуаль
ный. На него, как на вертел, одевалось то или иное содержание, по выбору, по заказу, по спросу. Такова была „вечная
традиция „бессмертного искусства. Из рода в род. Из поколения в поколение. Библия. Евангелие.


И даже в наши годы, годы всякой антирегиозной пропаганды, мы от этой „рели


гии никак избавиться не могли Наша драматургия жарилась на том же вертеле „крылатого бога Эроса , в жертву которому приносилось все остальное.


Белоцерковский написал пьесу, в коророй „борьба полов заменена „борьбой


классов . А этой самой „любви даже представьте себе, совсем нет. Герой пьесы не „блондин не „брюнет и не „шантрет , а массовый — забастовка. Забастовка — как „эхо русской революционной борьбы в далеком американском порту. Здесь грузится готовый к отплытию в Европу пароход. Грузится оружием на


помощь душителям русской революции, ее классовым врагам. Небольшая кучка аме




риканских рабочих пытается сорвать этот „подарок культурной Европе — заба


стовкой. А когда забастовка не удается, когда ее заливает американское золото штрейкбрехерством, растлением, пытками, судом Линча и прочими патентованными
средствами свободолюбивой американской „демократии , — остается один путь, помешать вывезти оружие — взорвать пароход.
Весьма вероятно, что задача, данная театру не из легких. Надо перестраиваться. Надо как то смещать старые планы построения спектакля, его элементы, шекспи
ровские традиции. То, чем доселе была крепка земля его. Надо затереть какие-то старые краски на палитре „переживания


Повесть о Рецензенте и актерах




ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ЭТЮД


3. КОЛЛЕГИЯ ТЕАТРАЛЬНОЙ


Когда после очередных ставок,, на художника , „на режиссера и „на драматурга‟


лопнула, наконец, и последняя ставка — „на актера , и выполз снова старенький, уже траченый молью айхенвальдовский „кризис театра , в театре произошел переворот.
Власть перешла к „левому фронту . Была объявлена в срочном порядке самая решительная „ставка на рецензента , и работа началась. Одним из первых мероприятий явилось создание Коллегии Теат
ральной Решимости, во главе, которой был назначен самый почтенный, самый уважаемый и поседевший в боях с актеатрами Рецензент.
В театре наступило затишье. Все напряженно ждали.
2. БЫЛИ РАСКЛЕЕНЫ ПЛАКАТЫ.
Все актеры без различия пола и возраста должны немедленно явиться в Коллегию Теат
ральной Решимости на предмет получения права на дальнейшее существование.
Не получившие такового, или неявившиеся, будут считаться социально опасными и ликвидируются в 24 часа.
Членский билет Всерабиса от регистрации не освобождает.
Все зашевелилось. Закричало. Забегало. Заволновалось. Заплакало.
Что же это в самом деле, а?
— Неужели и меня ликвидируют...
— Я „народная артистка , я никаким ликвидациям не подлежу.


— Ужас! Что же теперь делать то?


— Это чепуха, никакой ликвидации быть не может.


(на мотив. Ефима Зозули).


РЕШИМОСТИ.