„КАРЕТА ПРОШЛОГО .

Юбилярам принято говорить приятное. Так уже ведется. Эта „традиция
будет полностью, конечно, выполнена и в программе юбилейного чествования Большого Театра. Помните еще Пушкин писал о нем:
Мои богини! Что вы? Где вы? Внемлите мой печальный глас;
Все те-же-ль вы? Другие-ль девы Сменив не заменили вас?
Услышу-ль вновь я ваши хоры? Узрю-ли русской Терпсихоры [*)] Душой исполненный полет?
Мы берем на себя смелость успокоить великую тень Пушкина. Если-бы Пуш
кин мог „в карете прошлого прибыть на юбилейный, или какой-нибудь другой спектакль Большого Театра, он убедился-бы воочию, что дело обстоит „без перемен . Правда, „другие девы сменили современниц Пушкина на сце
не Большого Театра, но делают они то-же самое.
И опера и, особенно, балет ничем по существу не изменились от Пушкинских еще дней. Если говорить об опер
ном стиле—он, конечно, гораздо старше и Пушкина, он весь целиком в итальян
ско-французской опере XVIII века, в стиле так называемой „королевской оперы , питавшейся совсем иной об
щественностью, иным — дворянским, феодальным укладом жизни. Другими требованиями. Другими вкусами.
Эта жизнь уже давно мертва. Но ее искусство, искусство феодально-дворянской „большой оперы продолжает
[*)] Древне-греческая богиня танца.
доживать. Пустое извнутри и беспомощное по форме. Балеты, вроде „Жизели , „Дон-Кихота , „Конька-Горбунка , „Кор
сара и других насчитывают чуть-ли не 75-летнюю давность.
Что изменилось по сравнению с этими строками из пушкинского Евгения
Онегина? Ничего. Только тогда балет был органически-классовым видом искусства. Тогда в Эоле и культе „жен
ской ножки , переплетавшихся с фабу
лами о „добрых королях , принцах и принцессах, был определенный „социаль
ный заказ определенного класса. А теперь? „Ах, ножки, ножки! Где вы ны
не? —скорбит 31-я строфа! из „Евгения Онегина . И здесь можем полностью успокоить великую тень. Они, эти „ножки Терпсихоры в полной непри
косновенности. В том-же репертуаре, в тех-же костюмах, в том-же ансамбле королей и принцев.
Юбиляру принято говорить приятное. Мы говорим ему правду. Нет искусства
вне времени. Нет искусства вечного.. Искусству Большого Театра—150 лет Мы не собираемся умалять его истори
ческого значения, его художественного прошлого, его музыкальной школы. Но делаем это не под знаком дифирамба, а резкой и объективной критики. Дальше в этой „карете прошлого не уедешь.
☛
Стоит Истомина. Она
Одной ногой касаясь пола, Другою медленно кружит
И вдруг прыжок, и вдруг летит, Летит как пух от уст Эола...