— Потону— чувствую, оттого и говорю; вѣдь я для васъ, кажись, все, что только хотѣли, дѣлилъ. Кажную субботу ждалъ, мёрзъ на морозѣ зи
мой, на дождю мокъ, провожалъ васъ, слѣдомъ бѣгалъ; когда же конецъ? Силъ моихъ больше нѣтъ...
— Много, такъ-то, около меня вашего брата топчется! нараспѣвъ отвѣтила дѣвушка и вдругъ задумалась: ея глазки перестали бѣгать, она серьозно, мелькомъ взглянула на своего кавалера и низко, низко опустила голову. — Вотъ вы бы снача
ла, продолжала она, обезпечили: хоть тысячу рублей въ банкъ, что-ли, положили, какъ это тамъ... Тогда бы и конецъ вашимъ страданіямъ положить можно... Дѣвушка быстро поднялась со скамейки и, кивнувъ головой, мелкими шажками, побѣжала къ выходу, оставивъ своего кавалера съ разинутымъ ртомъ.
Грузно переступая ногами и покачиваясь, идетъ именитый коммерсантъ съ женой, дебѣлой, краснощокой красавицей; сзади — посыльный, согнувшійся подъ тяжестью картонокъ, узелковъ и свертковъ.
Лоснятся отъ жира отвислыя щоки коммерсанта и широко раскрытые глаза самодовольно сіяютъ. На встрѣчу другой.
— Ба!! Степанъ Степановичъ! Христосъ воскресъ! — Христосуются, по обычаю. Жена, поклонив
шись Степану Степановичу, ныряетъ въ магазинъ и оставляетъ мужа одного. — Ты чего сюда?
— Нѣтъ. Вчера ее одну сюда пускалъ. А сегодня французинка тута обѣщалась пріѣхать, чтобы булавки ей купить.
— Грѣховодникъ ты, старый шутъ! — А ты, святой человѣкъ?!
Оба расхохотались и разошлись по сторонамъ. Кодръ.
II.
Разъ одинъ изъ моихъ пріятелей журналистовъ, проходя черезъ Pont des Arts, бросилъ монетку въ чашку собачонки, сидѣвшей передъ слѣпымъ нищимъ. Вернувшись домой, онъ замѣтилъ, что вмѣсто пяти сантимовъ далъ полуимперьялъ. На слѣдующій день онъ сказалъ о своей ошибкѣ слѣпцу:
— Очень можетъ быть, — отвѣтилъ нищій. — Я вышелъ изъ дома, не провѣривъ кассы... Во всякомъ случаѣ, если вы ошиблись, то я готовъ воз
вратить вамъ деньги. Благоволите зайти ко мнѣ сегодня вечеркомъ.
— Я воспользуюсь вашимъ приглашеніемъ, - сказалъ онъ. — Гдѣ вы живете?
— Со мною нѣтъ карточки, — отвѣтилъ нищій.— Потрудитесь записать мой адресъ: г-нъ Дюбинье, № 7, улица Генаго.
Въ тотъ же вечеръ журналистъ отправился по указанному адресу.
— Г-нъ Дюбинье въ первомъ этажѣ, — объяснилъ портье.
На звонокъ посѣтителя ливрейный лакей отворилъ дверь и провелъ удивленнаго литератора въ роскошный салонъ, отдѣланный во вкусѣ Людовика ХVІ.
— Баринъ сейчасъ выйдетъ, — сказалъ лакей, удаляясь.
Черезъ минуту вышелъ слѣпой, въ дорогомъ халатѣ съ золотыми кистями: за нимъ бѣжала его собачонка, вымытая, вычесанная, въ дорогомъ ошейникѣ.
— Вы говорили, что ошиблись монетою? - спросилъ Дюбинье.
— Это совершенно вѣрно. Мой кассиръ нашелъ золотую монету... вотъ она, получите.
Благодарю васъ, г-нъ Дюбинье. До свиданья.
— Позвольте, — остановилъ его слѣпой. — Вы все таки должны мнѣ 5 сантимовъ?
— Это правильно, — сказалъ мой пріятель и подожилъ мѣдную монетку въ руку хозяина.
Тотъ поклонился и крикнулъ: — Баптистъ, проводите господина.
Окончаніе, — см. № 5.
Журналистъ.
Я того разсказать, что на сердцѣ таю, Никому, никому не желаю,—
Почему ежедневно газету свою
Изъ обрѣзковъ чужихъ составляю.
Я въ сотрудники взялъ перо, ножницы, клей,— Гонорара, вѣдь, имъ не плачу я...
Не боюсь я укоровъ и иска:
Мнѣ добиться бы лишь результатовъ бла
гихъ,
Лишь была бъ на газету подписка!
„БИЛЕТЫ ПРОДАНЫ“!
— Билеты проданы! — какъ жаль, что не успѣлъ Я въ кассу во-время явиться!
А шелъ издалека и очень-бы хотѣлъ Піесой новой насладиться.
Я слышалъ — написалъ ее одинъ поэтъ И въ ней талантъ свой, очевидно,
Раскрыть съумѣлъ вполнѣ... и вдругъ: биле
товъ нѣтъ! Вернись домой ни съ чѣмъ!.. Обидно,
Досадно. Я хотѣлъ обычный день труда Закончить вечеромъ пріятнымъ,—
Отправился въ театръ и вотъ... стряслась бѣда: Ступай опять путемъ обратнымъ!...
— На нынѣшній спекталь вамъ надобенъ би
летъ?.
— Позвольте, какъ-же такъ? „Совсѣмъ биле
товъ нѣтъ“— Мнѣ въ кассѣ только что сказали...
— Да, въ кассѣ... это такъ, всѣ проданы, сполна,
У насъ-же дѣло, вѣдь, иное; Извольте получить!..
— Merçi, а какъ цѣна? — Цѣна-съ, по положенью: вдвое.
Нико-Ники.
Кулакъ-міроѣдъ.
Растворяйте амбаръ, Принимайте товаръ,—
Я надъ нивой хотя не потѣю, Мнѣ послала судьба оборотливость въ даръ,— Съ нею каждый я часъ богатѣю.
И везутъ, и несутъ,
И въ амбары кладутъ,—
Предо мною ломаютъ всѣ шапку: Я цѣнить не привыкъ мужика тяжкій трудъ, Я цѣню только... денегъ охабку.
Спиритъ.
Шопотъ, робкое дыханье, Изумленный взоръ,
Шлейфовъ тихое шуршанье, Тихій разговоръ.
Зло на медленность сеанса, Передъ духомъ страхъ,
Мысль о вихрѣ контраданса, Дума о чинахъ.
Неудача вызыванья, Рѣчи свысока,
Плохо скрытое зѣванье И — тоска, тоска...
Концессьонеръ.
Я помню чудное мгновенье, Яакъ клалъ концессію въ карманъ: Шло на пути столпотворенье И объялъ публику туманъ...
Умъ жаждалъ дѣла, изощрялся, Задача дѣлалась легка,
И очень быстро превращался Я въ богача изъ бѣдняка.
Теперь въ карманахъ милліомы, Мнѣ всюду ласка и почотъ,
А что трещатъ подчасъ вагоны.—
Такъ это нужно ль ставить въ счотъ?
Кассиръ.
Выхожу одинъ я въ банка зало,— Предо мной паркетный полъ блеститъ; Члены спятъ, за мной надзора мало, Совѣсть думъ кассира не смутитъ. Въ сундукѣ торжественно и чудно Депозитки грудою лежатъ,—
Что-же, мнѣ украсть, вѣдь, ихъ не трудно,— Жду ли я, что руки задрожатъ?
Ужь не жду отъ службы ничего я И не жаль карьеры мнѣ ничуть:
Кушъ стянувъ, достигну я покоя,
Съ нимъ открытъ мнѣ для успѣха путь!
Подрядчикъ.
Будь со мною какъ прежде, бывало, Членъ управы, и ласковъ и милъ; Дѣла сдѣлали мы вѣдь не мало,— Или это ужь ты позабылъ?
Иль былое умчалось въ туманѣ? Пѣтъ, мнѣ дружба твоя дорога,— Приготовленъ обѣдъ въ ресторанѣ И ужь ждетъ приказаній слуга. Не могу я повѣрить, управецъ,
Чтобы могъ ты меня разлюбить,— Выпьемъ мы съ тобой рядъ братскихъ здравицъ, И рѣшимъ, какъ намъ пользу добыть...
и. в.
мой, на дождю мокъ, провожалъ васъ, слѣдомъ бѣгалъ; когда же конецъ? Силъ моихъ больше нѣтъ...
— Много, такъ-то, около меня вашего брата топчется! нараспѣвъ отвѣтила дѣвушка и вдругъ задумалась: ея глазки перестали бѣгать, она серьозно, мелькомъ взглянула на своего кавалера и низко, низко опустила голову. — Вотъ вы бы снача
ла, продолжала она, обезпечили: хоть тысячу рублей въ банкъ, что-ли, положили, какъ это тамъ... Тогда бы и конецъ вашимъ страданіямъ положить можно... Дѣвушка быстро поднялась со скамейки и, кивнувъ головой, мелкими шажками, побѣжала къ выходу, оставивъ своего кавалера съ разинутымъ ртомъ.
Грузно переступая ногами и покачиваясь, идетъ именитый коммерсантъ съ женой, дебѣлой, краснощокой красавицей; сзади — посыльный, согнувшійся подъ тяжестью картонокъ, узелковъ и свертковъ.
Лоснятся отъ жира отвислыя щоки коммерсанта и широко раскрытые глаза самодовольно сіяютъ. На встрѣчу другой.
— Ба!! Степанъ Степановичъ! Христосъ воскресъ! — Христосуются, по обычаю. Жена, поклонив
шись Степану Степановичу, ныряетъ въ магазинъ и оставляетъ мужа одного. — Ты чего сюда?
— Да вотъ бабу побаловать захотѣлъ. Пусть дешовкой поразвлечется. А ты тоже — съ женой?
— Нѣтъ. Вчера ее одну сюда пускалъ. А сегодня французинка тута обѣщалась пріѣхать, чтобы булавки ей купить.
— Грѣховодникъ ты, старый шутъ! — А ты, святой человѣкъ?!
Оба расхохотались и разошлись по сторонамъ. Кодръ.
ПАРИЖСКІЯ БЫЛИ.
II.
Слѣпой нищій.
Разъ одинъ изъ моихъ пріятелей журналистовъ, проходя черезъ Pont des Arts, бросилъ монетку въ чашку собачонки, сидѣвшей передъ слѣпымъ нищимъ. Вернувшись домой, онъ замѣтилъ, что вмѣсто пяти сантимовъ далъ полуимперьялъ. На слѣдующій день онъ сказалъ о своей ошибкѣ слѣпцу:
— Вчера вамъ должна была попасться 20-франковая монета.
— Очень можетъ быть, — отвѣтилъ нищій. — Я вышелъ изъ дома, не провѣривъ кассы... Во всякомъ случаѣ, если вы ошиблись, то я готовъ воз
вратить вамъ деньги. Благоволите зайти ко мнѣ сегодня вечеркомъ.
Моему пріятелю любопытно было посмотрѣть домашнюю обстановку слѣпаго нищаго.
— Я воспользуюсь вашимъ приглашеніемъ, - сказалъ онъ. — Гдѣ вы живете?
— Со мною нѣтъ карточки, — отвѣтилъ нищій.— Потрудитесь записать мой адресъ: г-нъ Дюбинье, № 7, улица Генаго.
Въ тотъ же вечеръ журналистъ отправился по указанному адресу.
— Г-нъ Дюбинье въ первомъ этажѣ, — объяснилъ портье.
На звонокъ посѣтителя ливрейный лакей отворилъ дверь и провелъ удивленнаго литератора въ роскошный салонъ, отдѣланный во вкусѣ Людовика ХVІ.
— Баринъ сейчасъ выйдетъ, — сказалъ лакей, удаляясь.
Черезъ минуту вышелъ слѣпой, въ дорогомъ халатѣ съ золотыми кистями: за нимъ бѣжала его собачонка, вымытая, вычесанная, въ дорогомъ ошейникѣ.
— Вы говорили, что ошиблись монетою? - спросилъ Дюбинье.
— Да.
— Это совершенно вѣрно. Мой кассиръ нашелъ золотую монету... вотъ она, получите.
Благодарю васъ, г-нъ Дюбинье. До свиданья.
— Позвольте, — остановилъ его слѣпой. — Вы все таки должны мнѣ 5 сантимовъ?
— Это правильно, — сказалъ мой пріятель и подожилъ мѣдную монетку въ руку хозяина.
Тотъ поклонился и крикнулъ: — Баптистъ, проводите господина.
В. З. М. Нашъ вѣкъ.
Пѣсни и романсы.
Окончаніе, — см. № 5.
Журналистъ.
Я того разсказать, что на сердцѣ таю, Никому, никому не желаю,—
Почему ежедневно газету свою
Изъ обрѣзковъ чужихъ составляю.
По дорогѣ чужой выступать мнѣ смѣлѣй: Кто что бьетъ, — я туда же, бичуя...
Я въ сотрудники взялъ перо, ножницы, клей,— Гонорара, вѣдь, имъ не плачу я...
Пусть бранятъ всѣ меня, — что за дѣло до
нихъ,—
Не боюсь я укоровъ и иска:
Мнѣ добиться бы лишь результатовъ бла
гихъ,
Лишь была бъ на газету подписка!
„БИЛЕТЫ ПРОДАНЫ“!
— Билеты проданы! — какъ жаль, что не успѣлъ Я въ кассу во-время явиться!
А шелъ издалека и очень-бы хотѣлъ Піесой новой насладиться.
Я слышалъ — написалъ ее одинъ поэтъ И въ ней талантъ свой, очевидно,
Раскрыть съумѣлъ вполнѣ... и вдругъ: биле
товъ нѣтъ! Вернись домой ни съ чѣмъ!.. Обидно,
Досадно. Я хотѣлъ обычный день труда Закончить вечеромъ пріятнымъ,—
Отправился въ театръ и вотъ... стряслась бѣда: Ступай опять путемъ обратнымъ!...
Какъ вдругъ изъ подъ воротъ какой-то господинъ
Мнѣ улыбается, на право Кивая головой, бородки рыжей клинъ Рукой разгладивши лукаво.
— На нынѣшній спекталь вамъ надобенъ би
летъ?.
Мы продадимъ... Вы гдѣ желали?..
— Позвольте, какъ-же такъ? „Совсѣмъ биле
товъ нѣтъ“— Мнѣ въ кассѣ только что сказали...
— Да, въ кассѣ... это такъ, всѣ проданы, сполна,
У насъ-же дѣло, вѣдь, иное; Извольте получить!..
— Merçi, а какъ цѣна? — Цѣна-съ, по положенью: вдвое.
Нико-Ники.
Кулакъ-міроѣдъ.
Растворяйте амбаръ, Принимайте товаръ,—
Я надъ нивой хотя не потѣю, Мнѣ послала судьба оборотливость въ даръ,— Съ нею каждый я часъ богатѣю.
И везутъ, и несутъ,
И въ амбары кладутъ,—
Предо мною ломаютъ всѣ шапку: Я цѣнить не привыкъ мужика тяжкій трудъ, Я цѣню только... денегъ охабку.
Спиритъ.
Шопотъ, робкое дыханье, Изумленный взоръ,
Шлейфовъ тихое шуршанье, Тихій разговоръ.
Зло на медленность сеанса, Передъ духомъ страхъ,
Мысль о вихрѣ контраданса, Дума о чинахъ.
Неудача вызыванья, Рѣчи свысока,
Плохо скрытое зѣванье И — тоска, тоска...
Концессьонеръ.
Я помню чудное мгновенье, Яакъ клалъ концессію въ карманъ: Шло на пути столпотворенье И объялъ публику туманъ...
Умъ жаждалъ дѣла, изощрялся, Задача дѣлалась легка,
И очень быстро превращался Я въ богача изъ бѣдняка.
Теперь въ карманахъ милліомы, Мнѣ всюду ласка и почотъ,
А что трещатъ подчасъ вагоны.—
Такъ это нужно ль ставить въ счотъ?
Кассиръ.
Выхожу одинъ я въ банка зало,— Предо мной паркетный полъ блеститъ; Члены спятъ, за мной надзора мало, Совѣсть думъ кассира не смутитъ. Въ сундукѣ торжественно и чудно Депозитки грудою лежатъ,—
Что-же, мнѣ украсть, вѣдь, ихъ не трудно,— Жду ли я, что руки задрожатъ?
Ужь не жду отъ службы ничего я И не жаль карьеры мнѣ ничуть:
Кушъ стянувъ, достигну я покоя,
Съ нимъ открытъ мнѣ для успѣха путь!
Подрядчикъ.
Будь со мною какъ прежде, бывало, Членъ управы, и ласковъ и милъ; Дѣла сдѣлали мы вѣдь не мало,— Или это ужь ты позабылъ?
Иль былое умчалось въ туманѣ? Пѣтъ, мнѣ дружба твоя дорога,— Приготовленъ обѣдъ въ ресторанѣ И ужь ждетъ приказаній слуга. Не могу я повѣрить, управецъ,
Чтобы могъ ты меня разлюбить,— Выпьемъ мы съ тобой рядъ братскихъ здравицъ, И рѣшимъ, какъ намъ пользу добыть...
и. в.