перваго разряда, нынѣ находится въ нашей власти, и русскій Флагъ величественно развѣвается на вершинѣ турецкой твер
дыни. Анатолійская армія, за два года предъ симъ мечтавшая овладѣть закавказскимъ краемъ, и еще въ началѣ кампаніи настоящаго года считавшая въ рядахъ своихъ 30,000 чело
вѣкъ, исчезла какъ прахъ. Лучшая часть ея, все, что съ необыкновеннымъ терпѣніемъ переносило нужды, лишенія и готово было лечь, защищая ввѣренную ей крѣпость, у пасъ военноплѣнною, вмѣстѣ съ своимъ главнокомандую
щимъ, восемью пашами и Генераломъ Вилліамсомъ, со всѣмъ его англійскимъ штабомъ. Въ Среду, 16-го Ноября 1855 г., свершилась торжественная сдача крѣпости — событіе, рѣдко повторяющееся. Съ разсвѣтомъ въ турецкомъ лагерѣ началось сильное движеніе, но это было уже не приготов
леніе къ бою. Турки оставляли оружіе, и собирались въ дальній путь. Наконецъ войска ихъ начали спускаться съ горъ, увѣнчанныхъ неприступными укрѣпленіями. Массы непріятеля слѣдовали по тому же пути, по которому мы, за два мѣсяца предъ симъ, возвращались послѣ неудач
наго штурма и везла нашихъ раненыхъ; но каждый изъ насъ н тогда надѣялся на удачный исходъ кампаніи, а Турки, торжествовавшіе въ ту минуту временное избавле
ніе свое, нынѣ влачились по той же дорогѣ, оставляя за собою слѣдъ людьми, падавшими отъ изнуренія п голода. Господь Силъ, по благости Своей, испытавъ нашу твер
дость, терпѣніе и вѣру во временной неудачѣ, ниспослалъ намъ залогъ успѣха, и сторицею воздалъ за труды великимъ торжествомъ. Только къ двумъ часамъ стянулся карсскій гарнизонъ къ сборному пункту, сел. Гюмбетъ, и по
строился, у развалинъ древней христіанской церкви, въ слѣдующемъ порядкѣ: впереди стоялъ, хотя неправильной массой (однако сохраняя все-таки видъ порядка), редифъ *, а около него толпы Лазовъ и баши-бузуковъ съ своими на
чальниками, одѣтыми въ красные плащи. Войска эти, хотя и сложившія оружіе, предназначены были къ отпуску иа родину съ находящимися при нихъ штабъ и оберъ-оФицерами и предводителемъ баши-бузуковъ, извѣстнымъ храбростью Хаджи-Темиръ-Агого, съ тѣмъ однако же усло
віемъ, что во все время войны съ Россіею, они не должны поднимать противъ насъ оружія. За редиФомъ, въ баталіонныхъ колоннахъ, сдавшіеся военноплѣнными дѣйствую
щіе баталіоны анатолійскаго и арабистанскаго корпусовъ,
стрѣлковые баталіоны (въ томъ числѣ константиноиольскій, гвардейскій стрѣлковый) и далѣе, тоже въ колоннахъ, спѣшенные кавалеристы и состоявшій въ арміи артиллерійскій полкъ. Съ зарею этого великаго дия, наши вон
* Регулярная пъхота и состоящая пзъ безсрочноотпускныхъ.
ска только зашевелились; для сдававшихся готовилась въ изобиліи пища, чтобъ утолить голодъ, превозмогшій тер
пѣніе защитниковъ Карса; наконецъ стройныя линіи полковъ нашихъ въ верхнемъ и ни?кнемъ лагерѣ, имѣя впе
реди заряженныя пушки съ дымящимися фитилями, вытянулись съ обѣихъ сторонъ рѣчки Карсъ-Чая. Кавалерія Князя Донщукова-Корсакова, спустившаяся съ пѣхотою и
артиллеріею отъ Бозгалы, а ГраФъ Ниродъ отъ Комавцура, заключили собою кругъ, въ коемъ произошла сдача анатолійской арміи. Грозенъ былъ видъ нашихъ солдатъ; но радостны и веселы ихъ лица. Лишь только турецкія войска построились, главнокомандующій анатолійской арміи, ВассиФЪ-Мамедъ-Наша, вмѣстѣ съ Геііераломъ Вилліам
сомъ и англійскими Офицерами, явились къ его высоко
превосходительству доложить, что все готово къ сдачѣ.
Наступила великая, торжественная минута, — плодъ, взрощепный кровью столькихъ храбрыхъ, легшихъ въ продол
женіе трехъ лѣтъ на бранныхъ поляхъ Башъ-Кадыкъ-Лара, на валахъ Шораха, и купленный усиленными трудами кампаніи нынѣшняго года. Его высокопревосходительство, окруженный своею свитою и сопровождаемый турецкимъ муширомъ, выѣхалъ къ войскамъ, поздравилъ ихъ съ торжествомъ, и остановился у .мостика, чрезъ который дол
жны были проходить предъ нпмъ военно-плѣнные. Нашъ главнокомандующій въ эту минуту повелѣвалъ и своими, и тѣми войсками, съ коими бился еще въ недавнемъ времени. Онъ приказалъ англійскому секретарю Черчиллю вы
звать изъ рядовъ сдававшагося войска Керимъ-Пашу, луч
шаго и старѣйшаго турецкаго генерала, пользовавшагося всегда большимъ уваженіемъ между своими, и участвовавшаго во многихъ сраженіяхъ. Керимъ-Паша всегда отличался необыкновенною храбростью, и въ послѣднее вре
мя, будучи помощникомъ ВассиФъ-Пашн, правилъ всѣмъ дѣломъ. Въ дѣлѣ 17-го Сентября подъ нимъ убиты были двѣ лошади, и самъ онъ легко раненъ. Привѣтствуя вете
рана, Г. главнокомандующій напомнилъ ему время, когда его высокопревосходительство, съ десантомъ россійскихъ войскъ, въ 1833 году, былъ желаннымъ гостемъ въ Царѣградѣ. Керимъ Паша въ то время служилъ подполковникомъ въ гвардейскомъ кавалерійскомъ полку Авни-Бея, по
рученномъ царствовавшимъ тогда Султаномъ Махмудомъ II начальству Н. Н. Муравьева. Послѣ Керимъ-ІІаши предста
влялись прочіе начальники карсскаго гарнизона, и вслѣдъ за этимъ началась церемонія сдачи знаменъ. Двѣнадцать прапорщиковъ вынесли столько же полковыхъ нарядныхъ шелковыхъ знаменъ; для принятія ихъ вызвана была рота карабинеръ стоявшаго вблизи Тульскаго Егерскаго Полка. Эти символы воинской чести были отнесены съ музыкою
дыни. Анатолійская армія, за два года предъ симъ мечтавшая овладѣть закавказскимъ краемъ, и еще въ началѣ кампаніи настоящаго года считавшая въ рядахъ своихъ 30,000 чело
вѣкъ, исчезла какъ прахъ. Лучшая часть ея, все, что съ необыкновеннымъ терпѣніемъ переносило нужды, лишенія и готово было лечь, защищая ввѣренную ей крѣпость, у пасъ военноплѣнною, вмѣстѣ съ своимъ главнокомандую
щимъ, восемью пашами и Генераломъ Вилліамсомъ, со всѣмъ его англійскимъ штабомъ. Въ Среду, 16-го Ноября 1855 г., свершилась торжественная сдача крѣпости — событіе, рѣдко повторяющееся. Съ разсвѣтомъ въ турецкомъ лагерѣ началось сильное движеніе, но это было уже не приготов
леніе къ бою. Турки оставляли оружіе, и собирались въ дальній путь. Наконецъ войска ихъ начали спускаться съ горъ, увѣнчанныхъ неприступными укрѣпленіями. Массы непріятеля слѣдовали по тому же пути, по которому мы, за два мѣсяца предъ симъ, возвращались послѣ неудач
наго штурма и везла нашихъ раненыхъ; но каждый изъ насъ н тогда надѣялся на удачный исходъ кампаніи, а Турки, торжествовавшіе въ ту минуту временное избавле
ніе свое, нынѣ влачились по той же дорогѣ, оставляя за собою слѣдъ людьми, падавшими отъ изнуренія п голода. Господь Силъ, по благости Своей, испытавъ нашу твер
дость, терпѣніе и вѣру во временной неудачѣ, ниспослалъ намъ залогъ успѣха, и сторицею воздалъ за труды великимъ торжествомъ. Только къ двумъ часамъ стянулся карсскій гарнизонъ къ сборному пункту, сел. Гюмбетъ, и по
строился, у развалинъ древней христіанской церкви, въ слѣдующемъ порядкѣ: впереди стоялъ, хотя неправильной массой (однако сохраняя все-таки видъ порядка), редифъ *, а около него толпы Лазовъ и баши-бузуковъ съ своими на
чальниками, одѣтыми въ красные плащи. Войска эти, хотя и сложившія оружіе, предназначены были къ отпуску иа родину съ находящимися при нихъ штабъ и оберъ-оФицерами и предводителемъ баши-бузуковъ, извѣстнымъ храбростью Хаджи-Темиръ-Агого, съ тѣмъ однако же усло
віемъ, что во все время войны съ Россіею, они не должны поднимать противъ насъ оружія. За редиФомъ, въ баталіонныхъ колоннахъ, сдавшіеся военноплѣнными дѣйствую
щіе баталіоны анатолійскаго и арабистанскаго корпусовъ,
стрѣлковые баталіоны (въ томъ числѣ константиноиольскій, гвардейскій стрѣлковый) и далѣе, тоже въ колоннахъ, спѣшенные кавалеристы и состоявшій въ арміи артиллерійскій полкъ. Съ зарею этого великаго дия, наши вон
* Регулярная пъхота и состоящая пзъ безсрочноотпускныхъ.
ска только зашевелились; для сдававшихся готовилась въ изобиліи пища, чтобъ утолить голодъ, превозмогшій тер
пѣніе защитниковъ Карса; наконецъ стройныя линіи полковъ нашихъ въ верхнемъ и ни?кнемъ лагерѣ, имѣя впе
реди заряженныя пушки съ дымящимися фитилями, вытянулись съ обѣихъ сторонъ рѣчки Карсъ-Чая. Кавалерія Князя Донщукова-Корсакова, спустившаяся съ пѣхотою и
артиллеріею отъ Бозгалы, а ГраФъ Ниродъ отъ Комавцура, заключили собою кругъ, въ коемъ произошла сдача анатолійской арміи. Грозенъ былъ видъ нашихъ солдатъ; но радостны и веселы ихъ лица. Лишь только турецкія войска построились, главнокомандующій анатолійской арміи, ВассиФЪ-Мамедъ-Наша, вмѣстѣ съ Геііераломъ Вилліам
сомъ и англійскими Офицерами, явились къ его высоко
превосходительству доложить, что все готово къ сдачѣ.
Наступила великая, торжественная минута, — плодъ, взрощепный кровью столькихъ храбрыхъ, легшихъ въ продол
женіе трехъ лѣтъ на бранныхъ поляхъ Башъ-Кадыкъ-Лара, на валахъ Шораха, и купленный усиленными трудами кампаніи нынѣшняго года. Его высокопревосходительство, окруженный своею свитою и сопровождаемый турецкимъ муширомъ, выѣхалъ къ войскамъ, поздравилъ ихъ съ торжествомъ, и остановился у .мостика, чрезъ который дол
жны были проходить предъ нпмъ военно-плѣнные. Нашъ главнокомандующій въ эту минуту повелѣвалъ и своими, и тѣми войсками, съ коими бился еще въ недавнемъ времени. Онъ приказалъ англійскому секретарю Черчиллю вы
звать изъ рядовъ сдававшагося войска Керимъ-Пашу, луч
шаго и старѣйшаго турецкаго генерала, пользовавшагося всегда большимъ уваженіемъ между своими, и участвовавшаго во многихъ сраженіяхъ. Керимъ-Паша всегда отличался необыкновенною храбростью, и въ послѣднее вре
мя, будучи помощникомъ ВассиФъ-Пашн, правилъ всѣмъ дѣломъ. Въ дѣлѣ 17-го Сентября подъ нимъ убиты были двѣ лошади, и самъ онъ легко раненъ. Привѣтствуя вете
рана, Г. главнокомандующій напомнилъ ему время, когда его высокопревосходительство, съ десантомъ россійскихъ войскъ, въ 1833 году, былъ желаннымъ гостемъ въ Царѣградѣ. Керимъ Паша въ то время служилъ подполковникомъ въ гвардейскомъ кавалерійскомъ полку Авни-Бея, по
рученномъ царствовавшимъ тогда Султаномъ Махмудомъ II начальству Н. Н. Муравьева. Послѣ Керимъ-ІІаши предста
влялись прочіе начальники карсскаго гарнизона, и вслѣдъ за этимъ началась церемонія сдачи знаменъ. Двѣнадцать прапорщиковъ вынесли столько же полковыхъ нарядныхъ шелковыхъ знаменъ; для принятія ихъ вызвана была рота карабинеръ стоявшаго вблизи Тульскаго Егерскаго Полка. Эти символы воинской чести были отнесены съ музыкою