третьемъ бастіонѣ, убитъ во время послѣдняго бомбардированія, равно какъ и Полковники: Хитрово,-на Малаховомъ Курганѣ, п Нейдгартъ на второмъ бастіонѣ.
Поименовать здѣсь всѣхъ, заслужившихъ кровью и смертью право жить въ памяти соотечественниковъ — не могу: измѣ
няетъ память и не дозволяетъ объемъ Листка. Въ заключеніе укажу еще на могилу, заключающую въ себѣ не героя юношу, много подававшаго надеждъ отечеству и родной семьѣ, не доблестнаго мужа, запечатлѣвшаго намять свою подвигомъ, внесеннымъ въ страницы исторіи, а бѣдной, неизвѣстной ста
рушки, принесшей послѣдніе дни своей жизни въ жертву севастопольскпхъ защитниковъ.
Въ Апрѣлѣ 1855 года явилась къ намъ, на Сѣверную Сторону Севастополя, старушка бодрая, веселая и словоохотли
вая. Она каждому безъ исключенія говорила: «Ты мой го
лубчикъ, мой родимый.» То была Прасковья Ивановна Графовэ, которая вдругъ скрылась отъ родныхъ изъ Петербурга, н явилась въ Севастополь: посвятить себя на пользу ближняго. Неутомимая ея дѣятельность долго не могла найти себѣ мѣста, пока она не попала на Малаховъ Курганъ.
Тамъ вскорѣ полюбили ее матросы, солдаты и ОФПцеры за ея веселый нравъ, безстрашіе и понечительность объ нихъ, нбо если кого нибудь изъ нихъ поражала пуля, она тутъ же, иа мѣстѣ, подавала первую помощь, дѣлала первую пере
вязку. Прп такпхъ случаяхъ она всегда ободряла раненыхъ, говоря имъ: «будь веселъ», а, перявязавъ легко раненыхъ, приговаривала: «не робѣй, идп на свое мѣсто!» Въ девь штур
ма, 6-го Іюня, она собственными руками, при помощи двухъ матросовъ, перевязала сто восемьдесятъ человѣкъ раненыхъ, тогда какъ одинъ говорилъ, что послѣ пятидесяти перевязокъ, имъ сдѣланныхъ, онъ едва могъ дѣйствовать руками. Прас
ковья Иваиовпа первая, на самомъ банкетѣ, перевязала рану Адмиралу Нахимову.
Достойная старушка, на свои деньги, покупала въ аптекѣ одеколонь, гоФманекія капли и тому подобныя снадобья, необходимыя для первой помощи и, показывая купленное, приго
варивала съ гордостью: «на собственныя для своихъ родимыхъ.» Весь гарнизонъ Малахова Кургана любилъ свою веселую, дѣятельную попечительницу; она не терялась подъ самымъ убій
ственнымъ огнемъ, увѣренная что ее не убьютъ, что она здѣсь необходима для пользы ближняго. И подлинно, она была здѣсь необходима: она ободряла, развеселяла каждаго и помогала ка
ждому. Вскорѣ по появленіи ея на Малаховомъ, матросы устроили ей особый блиндажъ, но она по-прежнему помѣща
лась гдѣ случалось, или въ солдатскихъ, или въ офицерскихъ блиндажахъ, дѣля хлѣбъ-соль то съ тѣми, то съ другими.
Вечеромъ 27-го Іюля, бомба удала вблизи Прасковьи Ивановны. «Матушка, прилягъ скорѣе на земь!» закричалъ ей матросъ; но въ это время бомбу уже разорвало, и черепьями разнесло члены бѣдной старушки__
Миръ праху твоему, достойная женщина! И о тебѣ сохранится память въ лѣтописи о великомъ дѣлѣ защиты Севастополя!
Скажемъ еще нѣсколько словъ въ память лицъ, портреты конхъ изображены въ нынѣшнемъ нумерѣ Художественнаго Листка, тоже павшихъ при оборонѣ Севастополя, но праху коихъ не суждено, по волѣ родныхъ, покоиться въ общей
усыпальницѣ съ тѣми, съ которымп раздѣляли онп славные ПОДВИГИ.
Флигель-Адъютантъ Его Имперіторс к а г о Величества, Гвардіи Ротмистръ Платонъ Александровичъ Воейковъ, при на
чалѣ штурма, 27-го Августа, посланъ былъ на Малаховъ Кур
ганъ, когда упорный бой уже сближался къ гор;кѣ Корнилова Бастіона. По приказанію Генерала Хрулева, П. А. Воейковъ и Капитанъ-Лейтенантъ Ильинскій ввезли было на Малаховъ
Курганъ два орудія для обстрѣливанія внутренности бастіона картечью; но послѣ двухъ выстрѣловъ прислуга была перебита
или переранена, п пушки принуждены была спуститься съ кургана. Послѣ того Воейковъ и Ильинскій совѣщались и высматривали мѣста, откуда можно было бы повести на Францу
зовъ колонны въ штыкп. Капитанъ-Лейтенантъ Ильинскій отправился налѣво отъ горжи, Воейковъ направо, и тутъ, желая воспользоваться благопріятнымъ случаемъ, когда ему по
казалось, что Французы отшатнулись, бросился въ штыкп съ собранною имъ командою, былъ тяжело раненъ, п чрезъ три дня умеръ. Потеря этого молодаго человѣка, высоко образованнаго, теплой души, съ замѣчательнымъ поэтическимъ талантомъ, чувствительна для его семейства п отечества.
Командиръ 10-й Артиллерійской Бригады, Полковникъ Яковъ Николаевичъ Загоскинъ, начальствовалъ войсками на четвертомъ бастіонѣ. Командуемая имъ брнгада, за подвиги, оказанные
подъ Севастополемъ, удостоилась чести имѣть своимъ шйфомъ Его Императорское Высочество Великаго Князя Ми
хаила Николаевича. — Загоскинъ, воспитанникъ Михайловскаго Артиллерійскаго Училища, въ молодыхъ лѣтахъ отли
чался въ войнѣ противъ польскихъ мятежниковъ, потомъ на Кавказѣ и въ нынѣшнюю турецкую войну. Въ Инкерманскомъ сраженіи онъ командовалъ артиллеріею отряда Генерала Соймонова, и былъ раненъ. Съ юныхъ лѣтъ Яковъ Николаевичъ ока
зывалъ пылкую храбрость, высокій натріотисмъ, и прп этомъ соединялъ знаніе дѣла п распорядительность. Командуя вой
сками на четвертомъ бастіонѣ, онъ первый обратилъ вниманіе батгарейоыхъ командировъ на важность дѣйствія изъ мортиръ.
Онъ былъ любимъ нодчиненеыми п уважаемъ начальниками. Во второе усиленное бомбардированіе Севастополя, 2-го Апрѣля,
обходя баттареи съ Тотлебеномъ и Княземъ Васильчиковымъ (бывшими тогда еще полковниками), онъ остановился на бастіо
нѣ подъ ужаснѣйшимъ огнемъ. Вдругъ Загоскинъ закричалъ Тотлебену: «берегитесь, Эдуардъ Ивановичъ—бомба!..» и отско
чилъ въ траверзу. Бомбу разорвало почти надъ ухомъ Тотлебена, который, какъ и Князь Васильчиковъ, остались невредимы, а Загоскину осколками оторвало ногу. Когда храброму полковнику отнимали ногу, онъ спокойно курилъ папиросу... Яковъ Николае
вичъ не могъ перенести послѣдствій ампутаціи, и 7-го Апрѣля скончался, па сорокъ третьемъ году жизни, въ домѣ, называемомъ Истомина. Похороненъ, по желанію своему, въ Симферополѣ, рядомъ съ Генераломъ Соймоновымъ, котораго покойникъ вы
соко чтилъ, и имѣлъ несчастіе видѣть сраженнаго пулею въ пцкерманскомъ дѣлѣ, 24-го Октября 1854 года.
На рпсункъ №9-го Русскаго Художественнаго Листка изображены портреты- Полкові ика Я. Н. Загоскина, умершаго 7-го Ащ ѣдя <855 г., отъ ранъ, полученныхъ при вторичной бомбардировка Севастополя, 2-го Апръля 1853 г.; Флигель-Адъютанта Его Имивгаторскаго Величестві, Ротми
стра Воейкова, убитаго при защитъ Севастополя 27-го Августа 1855 г.; Генеральнаго Штаба Штабсъ-Капитана Барона Мейеидорфа, убитаго при за
щитъ Сенастоп ля, 27-го Августа 1855 г., и видъ кладбища на высотахъ Скверной Стороны Севастополя, рисованный съ натуры В. Тиммомъ въ І855 году.
Цеисоръ Н. Ахматовъ.
Печатать позволяется. Санктпетербургъ, 18-го Марта 1856 года.
Въ типографіи Н. Греча.
Поименовать здѣсь всѣхъ, заслужившихъ кровью и смертью право жить въ памяти соотечественниковъ — не могу: измѣ
няетъ память и не дозволяетъ объемъ Листка. Въ заключеніе укажу еще на могилу, заключающую въ себѣ не героя юношу, много подававшаго надеждъ отечеству и родной семьѣ, не доблестнаго мужа, запечатлѣвшаго намять свою подвигомъ, внесеннымъ въ страницы исторіи, а бѣдной, неизвѣстной ста
рушки, принесшей послѣдніе дни своей жизни въ жертву севастопольскпхъ защитниковъ.
Въ Апрѣлѣ 1855 года явилась къ намъ, на Сѣверную Сторону Севастополя, старушка бодрая, веселая и словоохотли
вая. Она каждому безъ исключенія говорила: «Ты мой го
лубчикъ, мой родимый.» То была Прасковья Ивановна Графовэ, которая вдругъ скрылась отъ родныхъ изъ Петербурга, н явилась въ Севастополь: посвятить себя на пользу ближняго. Неутомимая ея дѣятельность долго не могла найти себѣ мѣста, пока она не попала на Малаховъ Курганъ.
Тамъ вскорѣ полюбили ее матросы, солдаты и ОФПцеры за ея веселый нравъ, безстрашіе и понечительность объ нихъ, нбо если кого нибудь изъ нихъ поражала пуля, она тутъ же, иа мѣстѣ, подавала первую помощь, дѣлала первую пере
вязку. Прп такпхъ случаяхъ она всегда ободряла раненыхъ, говоря имъ: «будь веселъ», а, перявязавъ легко раненыхъ, приговаривала: «не робѣй, идп на свое мѣсто!» Въ девь штур
ма, 6-го Іюня, она собственными руками, при помощи двухъ матросовъ, перевязала сто восемьдесятъ человѣкъ раненыхъ, тогда какъ одинъ говорилъ, что послѣ пятидесяти перевязокъ, имъ сдѣланныхъ, онъ едва могъ дѣйствовать руками. Прас
ковья Иваиовпа первая, на самомъ банкетѣ, перевязала рану Адмиралу Нахимову.
Достойная старушка, на свои деньги, покупала въ аптекѣ одеколонь, гоФманекія капли и тому подобныя снадобья, необходимыя для первой помощи и, показывая купленное, приго
варивала съ гордостью: «на собственныя для своихъ родимыхъ.» Весь гарнизонъ Малахова Кургана любилъ свою веселую, дѣятельную попечительницу; она не терялась подъ самымъ убій
ственнымъ огнемъ, увѣренная что ее не убьютъ, что она здѣсь необходима для пользы ближняго. И подлинно, она была здѣсь необходима: она ободряла, развеселяла каждаго и помогала ка
ждому. Вскорѣ по появленіи ея на Малаховомъ, матросы устроили ей особый блиндажъ, но она по-прежнему помѣща
лась гдѣ случалось, или въ солдатскихъ, или въ офицерскихъ блиндажахъ, дѣля хлѣбъ-соль то съ тѣми, то съ другими.
Вечеромъ 27-го Іюля, бомба удала вблизи Прасковьи Ивановны. «Матушка, прилягъ скорѣе на земь!» закричалъ ей матросъ; но въ это время бомбу уже разорвало, и черепьями разнесло члены бѣдной старушки__
Миръ праху твоему, достойная женщина! И о тебѣ сохранится память въ лѣтописи о великомъ дѣлѣ защиты Севастополя!
Скажемъ еще нѣсколько словъ въ память лицъ, портреты конхъ изображены въ нынѣшнемъ нумерѣ Художественнаго Листка, тоже павшихъ при оборонѣ Севастополя, но праху коихъ не суждено, по волѣ родныхъ, покоиться въ общей
усыпальницѣ съ тѣми, съ которымп раздѣляли онп славные ПОДВИГИ.
Флигель-Адъютантъ Его Имперіторс к а г о Величества, Гвардіи Ротмистръ Платонъ Александровичъ Воейковъ, при на
чалѣ штурма, 27-го Августа, посланъ былъ на Малаховъ Кур
ганъ, когда упорный бой уже сближался къ гор;кѣ Корнилова Бастіона. По приказанію Генерала Хрулева, П. А. Воейковъ и Капитанъ-Лейтенантъ Ильинскій ввезли было на Малаховъ
Курганъ два орудія для обстрѣливанія внутренности бастіона картечью; но послѣ двухъ выстрѣловъ прислуга была перебита
или переранена, п пушки принуждены была спуститься съ кургана. Послѣ того Воейковъ и Ильинскій совѣщались и высматривали мѣста, откуда можно было бы повести на Францу
зовъ колонны въ штыкп. Капитанъ-Лейтенантъ Ильинскій отправился налѣво отъ горжи, Воейковъ направо, и тутъ, желая воспользоваться благопріятнымъ случаемъ, когда ему по
казалось, что Французы отшатнулись, бросился въ штыкп съ собранною имъ командою, былъ тяжело раненъ, п чрезъ три дня умеръ. Потеря этого молодаго человѣка, высоко образованнаго, теплой души, съ замѣчательнымъ поэтическимъ талантомъ, чувствительна для его семейства п отечества.
Командиръ 10-й Артиллерійской Бригады, Полковникъ Яковъ Николаевичъ Загоскинъ, начальствовалъ войсками на четвертомъ бастіонѣ. Командуемая имъ брнгада, за подвиги, оказанные
подъ Севастополемъ, удостоилась чести имѣть своимъ шйфомъ Его Императорское Высочество Великаго Князя Ми
хаила Николаевича. — Загоскинъ, воспитанникъ Михайловскаго Артиллерійскаго Училища, въ молодыхъ лѣтахъ отли
чался въ войнѣ противъ польскихъ мятежниковъ, потомъ на Кавказѣ и въ нынѣшнюю турецкую войну. Въ Инкерманскомъ сраженіи онъ командовалъ артиллеріею отряда Генерала Соймонова, и былъ раненъ. Съ юныхъ лѣтъ Яковъ Николаевичъ ока
зывалъ пылкую храбрость, высокій натріотисмъ, и прп этомъ соединялъ знаніе дѣла п распорядительность. Командуя вой
сками на четвертомъ бастіонѣ, онъ первый обратилъ вниманіе батгарейоыхъ командировъ на важность дѣйствія изъ мортиръ.
Онъ былъ любимъ нодчиненеыми п уважаемъ начальниками. Во второе усиленное бомбардированіе Севастополя, 2-го Апрѣля,
обходя баттареи съ Тотлебеномъ и Княземъ Васильчиковымъ (бывшими тогда еще полковниками), онъ остановился на бастіо
нѣ подъ ужаснѣйшимъ огнемъ. Вдругъ Загоскинъ закричалъ Тотлебену: «берегитесь, Эдуардъ Ивановичъ—бомба!..» и отско
чилъ въ траверзу. Бомбу разорвало почти надъ ухомъ Тотлебена, который, какъ и Князь Васильчиковъ, остались невредимы, а Загоскину осколками оторвало ногу. Когда храброму полковнику отнимали ногу, онъ спокойно курилъ папиросу... Яковъ Николае
вичъ не могъ перенести послѣдствій ампутаціи, и 7-го Апрѣля скончался, па сорокъ третьемъ году жизни, въ домѣ, называемомъ Истомина. Похороненъ, по желанію своему, въ Симферополѣ, рядомъ съ Генераломъ Соймоновымъ, котораго покойникъ вы
соко чтилъ, и имѣлъ несчастіе видѣть сраженнаго пулею въ пцкерманскомъ дѣлѣ, 24-го Октября 1854 года.
На рпсункъ №9-го Русскаго Художественнаго Листка изображены портреты- Полкові ика Я. Н. Загоскина, умершаго 7-го Ащ ѣдя <855 г., отъ ранъ, полученныхъ при вторичной бомбардировка Севастополя, 2-го Апръля 1853 г.; Флигель-Адъютанта Его Имивгаторскаго Величестві, Ротми
стра Воейкова, убитаго при защитъ Севастополя 27-го Августа 1855 г.; Генеральнаго Штаба Штабсъ-Капитана Барона Мейеидорфа, убитаго при за
щитъ Сенастоп ля, 27-го Августа 1855 г., и видъ кладбища на высотахъ Скверной Стороны Севастополя, рисованный съ натуры В. Тиммомъ въ І855 году.
Цеисоръ Н. Ахматовъ.
Печатать позволяется. Санктпетербургъ, 18-го Марта 1856 года.
Въ типографіи Н. Греча.