торжественный день
священнаго КОРОНОВАНІЯ
ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА,
Насталъ накопецъ велико-торжественный день 26-го Ав
густа. Предполагать должно, что ночь, съ 25-го на 26-е Августа, большею половиною московскаго народонаселенія проведена была безъ сна, потому что, задолго до восхожде
нія солнца, по всъмъ улицамъ, ведущимъ къ Кремлю, на площадяхъ п даже по замоскорѣцкой набережной, двигались густыя толпы народа. Ночь была безподобная, темная, тихая, безъ малѣйшаго движенія въ воздухѣ, и ночное спокой
ствіе нарушалось лишь сдержаннымъ говоромъ несмѣтной толпы.
Въ шестомъ часу утра,востокъ окрасился розово-пурпуровымъ оттѣнкомъ, п вскорѣ показалось широкое, лучистое, жаркое, совершенно лѣтнее солнце, которое, восходя на безоблачномъ горизонтѣ, свѣтло озарило сначала верхушки возвышеннаго Кремля, а потомъ всю Москву и ея окрестности. Народныя толпы, обратясь лпцемъ къ восходящему свѣтилу, творила крест
ное знаменіе, и радостно привѣтствовали другъ друга. Для соблюденія порядка приняты были слѣдующія мѣры. Въ Спасскія, Боровицкія, Троицкія и Воскресенскія Ворота впу
скали только по билетамъ. Для простонародья было роздано до шестидесяти тысячъ билетовъ въ галереи, на даровыя
мъста отъ дворцоваго вѣдомства, а на мѣста, устроенныя иждивеніемъ церковно-служителей соборовъ, до шести ты
сячъ. Участвовавшіе въ церемоніи и особы, ко двору пріѣздъ имѣющія, снабжены были особыми пропускными билетами. Слъдователыю въ самомъ Кремлѣ (включительно съ войскомъ)
находилось до семидесяти тысячъ человѣкъ, но число народа, толпившагося на набережной, вокругъ Кремля и даже иа крышахъ наружныхъ зданій, исчислить не возможно.
Желая придать описанію этого торжественнаго дня возможную полноту, мы, не довольствуясь собственными наблюденіями, приведемъ и отзывы иностранныхъ корреспонден
товъ. Такъ, напримвръ, корреспондентъ англійской газеты Тітез описываетъ впечатлѣніе, произведенное на него зр влищемъ Москвы вообще, Кремля, и внутренней соборной площадки еще до начатія торжества, слѣдующими словами:
«Изъ Александровской Залы двери съ одной стороны ведутъ на красивую площадку, устроенную надъ верхнимъ ярусомъ (т. е. въ уровень съ парадными залами) Импера
торскаго Дворца. Когда мы вышли на эту площадку, намъ представилось зрѣлище, котораго невозможно ни опи
вать, ни забыть. Было еще рано, около половины седьмаго
часа; солнце, свѣтившее съ лѣвой стороны, обливало, позлащенные куполы и Флюгера Кремля, равно п церкви съ правой стороны картины, оранжево-желтымъ пламенемъ , кото
рое, казалось, ослабѣвало или получало новую силу, когда пзъ рѣки поднималась утренняя мгла, колеблемая и разносимая слабымъ вѣтеркомъ. Съ лѣвой стороны картина ограничивалась Кремлемъ, съ правой зданіями дворца; на оконечности Фасада, внизу, за чертою дворца, разстилалась широ
кая улица, уже наполненная простонародьемъ и большимъ числомъ войска. Улица эта находится на окраинѣ возвышен
ной плоскости, на которой высится Кремль, надъ Москвой- Рѣкого. Ближе къ рѣкѣ идетъ другая широкая улица, вдоль наружной стѣны, окружающая древній Кремль. Артиллеристы стояли уже при орудіяхъ на одномъ изъ готическихъ Фор
товъ, которые прерываютъ линію зубчатой стѣны. И здѣсь помѣщались толпы народа, обращенныя лицомъ къ бѣлымъ стѣнамъ дворца. На другомъ берегу рѣки, вдоль по набе
режной, расположились, также группами, мужчины, женщины
п дѣтп, лпцемъ къ Кремлю. За рядомъ домовъ, окоймляющихъ набережную, открывается видъ на Замоскворѣчье, представляющее изумленному взору видъ безбрежнаго моря: густой утренній туманъ почти застилать домы; надъ ними вы
сились, на протяженіи нѣсколькихъ верстъ, во всѣхъ возможныхъ видахъ, куполы, колокольни, кресты, привѣтствовавшіе солнце іі отражавшіе луча на своихъ позлащенныхъ вер
хахъ............ Чу! раздался знакомый голосъ русской пушки;
мелькнулъ огонекъ * и закрутилъ въ воздухѣ густой, бѣлый дымъ. Торжественно и радостно зазвонили колокола Успен
скаго Собора, и къ нимъ примкнули усерднымъ хоромъ тысячи колоколовъ Москвы.
«Семь часовъ. Громъ пушекъ потрясаетъ древній Кремль двадцатью однимъ выстрѣломъ; по этому знаку лица, участвующія въ торжествѣ, должны отправиться къ своимъ мѣ
стамъ. Между придворными, служащими и всѣми носящими мундиръ, замѣтно особенное движеніе, н мы, повернувъ на лѣво, пришли къ Красному Крыльцу. Какая пестрая, ожив
ленная картина представляется внизу, на дворѣ (т. е. на соборной площадкѣ). Необъятное множество дамскихъ зон
тиковъ, шляпокъ, шалей, касокъ, мундировъ, и воѣ самыхъ
разнообразныхъ цвѣтовъ. Вправо отъ Краснаго Крыльца, у подножія онаго, устроены высокіе помосты, покрытые щегольски разодѣтыми дамами и множествомъ мужчинъ въ мун
дирахъ и во Фракахъ. Всѣ галереи набиты биткомъ; народъ лѣпится и на крышахъ зданій, и на колокольняхъ; вся площадь залита имъ.7
Корреспондентъ бельгійской газеты Гіпйёрепйапсе Веі^е,
говоря о томъ же предметѣ, начинаетъ статью свою слѣдую РУССКІЙ художественный листокъ,
издаваемый