но этот человек—ее классовый враг, это офицер, который направлялся от Колчака к Деникину, это пленник, которого она должна была доставить в штаб. Долг побеждает любовь. Выстрелом из ружья убивает она офицера, „сорок первого по счету. Эта острая тема, в режиссерской трактовке, однако обнаруживает ряд колебаний; временами, чувство классовой вражды затушевывается. Гораздо более цельными являются части картины, изображающие переход партизанского отряда через пус
тыню. Скитания заброшенното отряда по безводной бесконечной пустыне, зыбучие пески, жажда, голод и все же движение вперед, для того чтобы про
биться, выйти к Аральскому морю—все это сде
лано крепко и оставляет большое впечатление. Фигуры партизан колоритны и правильны. Актерское использование в картине на достаточно вы
соком уровне. Режиссерски вся картина сделана в плане своеобразного лирического реализма. Для Протазанова,—мастера „Процесса о трех миллионах , „Сорок Первый ,—большой шаг впе
ред на пути к созданию подлинно революционной фильмы.
Княжна Мэри. Очередным выпуском Госкинпрома Грузии явилась „Княжна Мэри . Кино
фикация Лермонтова продолжается. В ближайшие дни поступает в прокат и „Бэла . Даже вне зависимости от качаства выполнения, какая социаль
ная значимость, какой смысл представляет собою в настоящее время инсценировка Лермонтова?
Разве „герой нашего времени Печорин? Кому и зачем понадобилось раставрировать на экране давно отжившие настроения? Неужели для того, чтобы в среде, мещанских слоев, которые могут еще полусерьезно воспринимать эту картину как „сказку жизни красивой и отжившей , будить упадочничество у некоторой части обывателей? Но на экране нет того Печорина, которого мы привыкли читать у Лермонтова. Исчезла та социальная подоплека, которая сформировала Печо
риных 30-х годов, прошлого столетия, исчез Печоринский „демонизм , остались ухаживания, сви
дания при честно светящей луне, Дуэли, виды Кисловодска (единственное, что хорошо принимается).
Нас в данный момент интересует, однако, другое: несомненно, что все три формулированные группы вызваны к жизни органически, натиском социальной необходимости, ясно выражен
ным спросом на музрынке. И в этой-то плоскости нам и хотелось бы определенно высказаться.
Удовлетворять общественные потребности — это одно, спекулировать на них — нечто совсем иное и даже противоположное. Это, так сказать социально-музыкальные — „добро и „зло , блаженное неведение коих абсолютно недопустимо.
Сперва о нашей 3-й группе:
Вакханалия „песен народностей в текущих программах представляет собою огромное зло, массовую спекуляцию на естественно-возросшем за последние годы общественном интересе к музы
кальному творчеству народов, населяющих территорию СССР.
В каком виде преподносится потребителю этот драгоценнейший продукт музыкальной культуры? Он обычно проходит две стадии безжалостного искажения: во-первых — „художественную обра
ботку парикмахерскими методами (подстричь, прилизать, надушить): эту „операцию производит композитор;—и во-вторых: исполнительскую контр
Вся картина сделана поверхностно, но сочувственно романтический тон, которым она овеяна, делает ее ненужной идеологически.
И кассовый успех этой картины у обывательской публики свидетельствует о том, что тот „сладкий яд“, который разлит в картине, действует на осколки буржуазии и мещанства.
А. Г.
обработку под подлинный „примитив с бутафорскими костюмами, ужимками и пр., и пр. В итоге получается... развесистая клюква. Мы не говорим уже о бывших „цыганские звездах, перешедших на „песни народностей —этим „податься некуда — но как этого не понимает и не чувствует подлинноталантливая Ирма Яунзем, как на ту же удоч
ку ловятся чуткие художники — Зоя Лодий и Доливо — это совсем непонятно (а что понятно, того понимать не хочется...).
О двух первых группах будет особая речь в следующем очерке: это извечная тема спора между живою жизнью и музеем, тема, достигшая большой степени остроты в условиях нашей художественной „политики в связи с проблемой культурной „преемственности . Здесь мы лишь отме
тим, что живая жизнь все-таки побеждает на всех позициях, даже тогда, когда эти позиции недоста
точно казались бы крепки (пример Прокофьева). Тем тщательней должен быть отбор исполнителями „современных программ, чтобы зря не дискредитировать во мнении потребителя, только входящего „во вкус современной музыки.
АРСЕНИЙ АВРААМОВ.
Ю. М. СЛАВИНСКИЙ. ШАРЖ ПЕТРА ГАЛАДЖЕВА.
тыню. Скитания заброшенното отряда по безводной бесконечной пустыне, зыбучие пески, жажда, голод и все же движение вперед, для того чтобы про
биться, выйти к Аральскому морю—все это сде
лано крепко и оставляет большое впечатление. Фигуры партизан колоритны и правильны. Актерское использование в картине на достаточно вы
соком уровне. Режиссерски вся картина сделана в плане своеобразного лирического реализма. Для Протазанова,—мастера „Процесса о трех миллионах , „Сорок Первый ,—большой шаг впе
ред на пути к созданию подлинно революционной фильмы.
Княжна Мэри. Очередным выпуском Госкинпрома Грузии явилась „Княжна Мэри . Кино
фикация Лермонтова продолжается. В ближайшие дни поступает в прокат и „Бэла . Даже вне зависимости от качаства выполнения, какая социаль
ная значимость, какой смысл представляет собою в настоящее время инсценировка Лермонтова?
Разве „герой нашего времени Печорин? Кому и зачем понадобилось раставрировать на экране давно отжившие настроения? Неужели для того, чтобы в среде, мещанских слоев, которые могут еще полусерьезно воспринимать эту картину как „сказку жизни красивой и отжившей , будить упадочничество у некоторой части обывателей? Но на экране нет того Печорина, которого мы привыкли читать у Лермонтова. Исчезла та социальная подоплека, которая сформировала Печо
риных 30-х годов, прошлого столетия, исчез Печоринский „демонизм , остались ухаживания, сви
дания при честно светящей луне, Дуэли, виды Кисловодска (единственное, что хорошо принимается).
Нас в данный момент интересует, однако, другое: несомненно, что все три формулированные группы вызваны к жизни органически, натиском социальной необходимости, ясно выражен
ным спросом на музрынке. И в этой-то плоскости нам и хотелось бы определенно высказаться.
Удовлетворять общественные потребности — это одно, спекулировать на них — нечто совсем иное и даже противоположное. Это, так сказать социально-музыкальные — „добро и „зло , блаженное неведение коих абсолютно недопустимо.
Сперва о нашей 3-й группе:
Вакханалия „песен народностей в текущих программах представляет собою огромное зло, массовую спекуляцию на естественно-возросшем за последние годы общественном интересе к музы
кальному творчеству народов, населяющих территорию СССР.
В каком виде преподносится потребителю этот драгоценнейший продукт музыкальной культуры? Он обычно проходит две стадии безжалостного искажения: во-первых — „художественную обра
ботку парикмахерскими методами (подстричь, прилизать, надушить): эту „операцию производит композитор;—и во-вторых: исполнительскую контр
Вся картина сделана поверхностно, но сочувственно романтический тон, которым она овеяна, делает ее ненужной идеологически.
И кассовый успех этой картины у обывательской публики свидетельствует о том, что тот „сладкий яд“, который разлит в картине, действует на осколки буржуазии и мещанства.
А. Г.
обработку под подлинный „примитив с бутафорскими костюмами, ужимками и пр., и пр. В итоге получается... развесистая клюква. Мы не говорим уже о бывших „цыганские звездах, перешедших на „песни народностей —этим „податься некуда — но как этого не понимает и не чувствует подлинноталантливая Ирма Яунзем, как на ту же удоч
ку ловятся чуткие художники — Зоя Лодий и Доливо — это совсем непонятно (а что понятно, того понимать не хочется...).
О двух первых группах будет особая речь в следующем очерке: это извечная тема спора между живою жизнью и музеем, тема, достигшая большой степени остроты в условиях нашей художественной „политики в связи с проблемой культурной „преемственности . Здесь мы лишь отме
тим, что живая жизнь все-таки побеждает на всех позициях, даже тогда, когда эти позиции недоста
точно казались бы крепки (пример Прокофьева). Тем тщательней должен быть отбор исполнителями „современных программ, чтобы зря не дискредитировать во мнении потребителя, только входящего „во вкус современной музыки.
АРСЕНИЙ АВРААМОВ.
Ю. М. СЛАВИНСКИЙ. ШАРЖ ПЕТРА ГАЛАДЖЕВА.