Д. ЛЕЩЕНКО
Я жил в Петрограде в двух шагах от того дома на Широкой улице, в ко
торой остановился по приезде из-за границы Владимир Ильич, занимая
вместе с Надеждой Константиновной одну комнату в квартире своей се
стры Анны Ильиничны Елизаровой. А в моей квартире, занимая малень
кую комнату, жил А. В. Луначарский. В городе происходил форменный погром: были разгромлены редакция «Правды», дом Кшесинской, где по
мещался Петроградский комитет партии большевиков. Всюду по городу разъезжали грузовики, переполненные юнкерами, полицией, вооруженными с ног до головы белогвардейцами. Они рыскали всюду, но их главное внимание было направлено на поиски Ленина.
Вот в это самое время ко мне обратился кто-то из товарищей — не помню уже, кто — дать фотографический аппарат для съемки Владимира Ильи
ча, которому спешно была нужна его карточка для наклейки на удостоверение. За аппаратом пришла молодая женщина, наш партийный товарищ, которая никогда не занималась фото
графией и не имела о ней понятия. Она просила меня растолковать, что
ей нужно было делать. Конечно, как ни просто обращаться с фотографи
ческим аппаратом, но все же надо его знать и нужна практика, а этого именно и не было. Но так как ника
кого другого выхода не было, то я выбрал из небольшой своей коллекции фотографических аппаратов наиболее простой, зарядил его и подробно рассказал, как им пользоваться.
В конце июля мне прислали на квартиру сверток с «домашними вещами»,
1 Умерший в 1937 году видный ленинградский специалист по фотографии проф. Д. Лещенко опубликовал в №№ 16—17
«Огонька» за 1937 год воспоминания «Как я фотографировал В. И. Ленина». Приводим в сокращенном виде эти воспоминания.
которые надо передать Владимиру Ильичу, и сказали, что за свертком
зайдет тот товарищ, который будет снимать и который этот сверток пе
редаст Ильичу. Условились, что он зайдет ко мне на следующий день в 11 часов утра. Я положил этот свер
ток, мягкий наощупь пакет, на диван в своей комнате.
Поздно вечером вернулся А. В. Луначарский; мы с ним потолковали о разных событиях, попили чаю и улеглись спать. Он—в одном конце квартиры, в своей комнате, я—в другом.
В эту же ночь поздно, часов около трех, я вдруг почувствовал, что ктото тащит мою подушку, и в спальню вошли какие-то люди, стуча сапога
ми. Когда я зашевелился, один из них крикнул: «Кто здесь есть?» Спальня
полна народу — какие-то военные, дворник... а кто-то в штатском засунул руку под подушку, очевидно, ис
кал оружия. Я быстро встал, оделся при «свидетелях» и перешел в другую комнату. Оказывается, в квартире происходил обыск. Обыскивали главным образом комнату т. Луначарского, но поверхностный обыск был произведен и во всей квартире. У Лу
начарского взяли письма, рукописи и
другие вещи, и он был арестован и отвезен в Кресты.
Не обошлось и без курьеза. В передней, среди всякого хлама, нашли несколько десятков рисованных от
руки географических карт. Как на зло, оказалась... Германия (дело в том, что я когда-то короткое время преподавал в одной частной школе — Черняева — географию и зада
вал ученикам на дом работу — чертить карты; эти карты у меня случайно и
остались от старых времен). Как я ни старался все это объяснить, мне не поверили; все эти карты были взяты и занесены в протокол.
Как я фотографировал Ленина1
Я жил в Петрограде в двух шагах от того дома на Широкой улице, в ко
торой остановился по приезде из-за границы Владимир Ильич, занимая
вместе с Надеждой Константиновной одну комнату в квартире своей се
стры Анны Ильиничны Елизаровой. А в моей квартире, занимая малень
кую комнату, жил А. В. Луначарский. В городе происходил форменный погром: были разгромлены редакция «Правды», дом Кшесинской, где по
мещался Петроградский комитет партии большевиков. Всюду по городу разъезжали грузовики, переполненные юнкерами, полицией, вооруженными с ног до головы белогвардейцами. Они рыскали всюду, но их главное внимание было направлено на поиски Ленина.
Вот в это самое время ко мне обратился кто-то из товарищей — не помню уже, кто — дать фотографический аппарат для съемки Владимира Ильи
ча, которому спешно была нужна его карточка для наклейки на удостоверение. За аппаратом пришла молодая женщина, наш партийный товарищ, которая никогда не занималась фото
графией и не имела о ней понятия. Она просила меня растолковать, что
ей нужно было делать. Конечно, как ни просто обращаться с фотографи
ческим аппаратом, но все же надо его знать и нужна практика, а этого именно и не было. Но так как ника
кого другого выхода не было, то я выбрал из небольшой своей коллекции фотографических аппаратов наиболее простой, зарядил его и подробно рассказал, как им пользоваться.
В конце июля мне прислали на квартиру сверток с «домашними вещами»,
1 Умерший в 1937 году видный ленинградский специалист по фотографии проф. Д. Лещенко опубликовал в №№ 16—17
«Огонька» за 1937 год воспоминания «Как я фотографировал В. И. Ленина». Приводим в сокращенном виде эти воспоминания.
которые надо передать Владимиру Ильичу, и сказали, что за свертком
зайдет тот товарищ, который будет снимать и который этот сверток пе
редаст Ильичу. Условились, что он зайдет ко мне на следующий день в 11 часов утра. Я положил этот свер
ток, мягкий наощупь пакет, на диван в своей комнате.
Поздно вечером вернулся А. В. Луначарский; мы с ним потолковали о разных событиях, попили чаю и улеглись спать. Он—в одном конце квартиры, в своей комнате, я—в другом.
В эту же ночь поздно, часов около трех, я вдруг почувствовал, что ктото тащит мою подушку, и в спальню вошли какие-то люди, стуча сапога
ми. Когда я зашевелился, один из них крикнул: «Кто здесь есть?» Спальня
полна народу — какие-то военные, дворник... а кто-то в штатском засунул руку под подушку, очевидно, ис
кал оружия. Я быстро встал, оделся при «свидетелях» и перешел в другую комнату. Оказывается, в квартире происходил обыск. Обыскивали главным образом комнату т. Луначарского, но поверхностный обыск был произведен и во всей квартире. У Лу
начарского взяли письма, рукописи и
другие вещи, и он был арестован и отвезен в Кресты.
Не обошлось и без курьеза. В передней, среди всякого хлама, нашли несколько десятков рисованных от
руки географических карт. Как на зло, оказалась... Германия (дело в том, что я когда-то короткое время преподавал в одной частной школе — Черняева — географию и зада
вал ученикам на дом работу — чертить карты; эти карты у меня случайно и
остались от старых времен). Как я ни старался все это объяснить, мне не поверили; все эти карты были взяты и занесены в протокол.