М. Калашников
На Чрезвычайном VIII всесоюзном съезде советов я работал вместе с т. Кулешовым.
Обычно, когда мне поручается ответственное задание, я заранее серьезно обдумываю, что и
как я буду фотографировать. Получив билет на съезд Советов, мы с т. Кулешовым предвари
тельно обсудили план нашей работы во всех его мелочах и даже точки съемки наметили за
ранее. (Кремлевский зал нам хорошо знаком по прежним работам.)
Мы оба были безмерно счастливы, что нам поручили обслуживание съезда. Решили выполнить это поручение, не жалея сил. Наша зада
ча состояла в том, чтобы обеспечить редакцию «Правды» фотографиями самого лучшего каче
ства. Поэтому мы распределили работу между собой так: каждый объект снимался нами с двух точек. Один из нас занимал наиболее вы
годную для съемки позицию, в то время как
другой становился в места, вовсе неудобные для съемки. При таком распределении один из нас рисковал не сделать ни одного снимка, но зато он всегда мог уловить на снимке случайный жест или поворот оратора.
У каждого из нас было с собой по две «Лейки». У меня была одна «Лейка» — ФЭД и дру
гая — Лейцевская, с набором объективов. Я считаю, что, работая на больших хроникальных съемках, фоторепортер непременно должен иметь при себе две камеры. Это дает возможность в случае надобности изменить фокусное расстояние, не теряя времени на заме
ну одного объектива другим. Я снимал общие, планы Лейкой-ФЭД с фокусом 50, а крупные планы Лейкой с фокусом 135. Работали на пленке СС. Кроме аппарата, у нас с собой было три штатива: один обычный, уровня немно
го меньше человеческого роста, другой на полметра выше и третий более чем на полтора метра выше роста человека, — металлический, с лесенкой.
В первый день мы решили сделать панораму всего зада, чтобы показать товарища Сталина на трибуне и слушающий его съезд. Хотелось также отобразить на пленке красоту и пышность кремлевского зала. Эта фотогра
фия вышли удачно. В первых рядах показаны снятые крупным планом лица делегатов, внимательно слушающие вождя.
Очень хотелось запечатлеть настроение, царившее в зале, те бурные, восторженные овации, которыми приветствовали творца Консти
туции - товарища Сталина и членов Политбю
ро, но нужно сознаться, что это не удалось нам и наполовину. Прежде всего из-за осве
щения. Киносвет не проникал в глубь рядов. В зале были видны глубоко растроганные, светящиеся любовью и восторгом лица колхозников, стахановцев, некоторые вытирали сле
зы. Овации пртрясали своей силой. Это были незабываемые моменты, но запечатлеть их на фотографии оказалось для нас невозможным.
На второй день съезда мы повторили панораму при выступлении докладчиков. Зал снима
ли с разных точек, чтобы дать разнообразные фотографии. В «Правде» у нас напечатано три панорамы.
Очень удался один снимок, на котором зафиксирован товарищ Сталин с поднятыми руками (это снял т. Кулешов).
Кроме того, мы задались целью сфотографировать делегатов съезда. Ведь на съезд съехались самые лучшие люди страны. Поэтому в перерывах мы делали портреты. Прежде всего мы снимали представителей отдаленных республик, куда редко заезжают наши работники. Всех делегатов снять не успели, сдела
ли только 250 портретов. Ведь механически сфотографировать человека еще недостаточно. Портрет имеет ценность только тогда, когда к нему приложены имя и фамилия делегата, когда известно где и какую работу он ведет. Поэтому приходилось подробно опрашивать каждого и даже проверять их фамилии по мандатам. Я убедился в необходимости этого мероприятия на опыте. Некоторые делегаты, плохо говорящие по-русски, часто неправиль
но выговаривают свои имена и фамилии, а потом из-за этого получаются недоразумения.
Снимая на съезде, я видел Пашу Ангелину, Алексея Стаханова, Марию Демченко, Сметанина, многих других, которых я снимал не
однократно. Во всех них я заметил большую перемену, происшедшую за короткий сравни
тельно срок. Их лица, разговоры, манера, одежда — все стало другим, все свидетельствует о большом культурном росте нашего народа.
Из хорошо знакомых я увидел также на съезде т. Горшкова — директора Мичуринского питомника, где я уже был однажды. Он рас
сказал мне, что после смерти Мичурина дело его продолжает расти и развиваться. Произво
дятся опыты по выращиванию новых сортов фруктов.
— Весной, когда все зацветет, приезжайте к нам, — звал он меня, — увидите много нового, будете снимать. Я пришлю вам телеграмму.
В дни съезда мы работали с удвоенной, с утроенной энергией, сознавая, что участвуем в великом историческом событии.
Мы участвовали в великом историческом событии
На Чрезвычайном VIII всесоюзном съезде советов я работал вместе с т. Кулешовым.
Обычно, когда мне поручается ответственное задание, я заранее серьезно обдумываю, что и
как я буду фотографировать. Получив билет на съезд Советов, мы с т. Кулешовым предвари
тельно обсудили план нашей работы во всех его мелочах и даже точки съемки наметили за
ранее. (Кремлевский зал нам хорошо знаком по прежним работам.)
Мы оба были безмерно счастливы, что нам поручили обслуживание съезда. Решили выполнить это поручение, не жалея сил. Наша зада
ча состояла в том, чтобы обеспечить редакцию «Правды» фотографиями самого лучшего каче
ства. Поэтому мы распределили работу между собой так: каждый объект снимался нами с двух точек. Один из нас занимал наиболее вы
годную для съемки позицию, в то время как
другой становился в места, вовсе неудобные для съемки. При таком распределении один из нас рисковал не сделать ни одного снимка, но зато он всегда мог уловить на снимке случайный жест или поворот оратора.
У каждого из нас было с собой по две «Лейки». У меня была одна «Лейка» — ФЭД и дру
гая — Лейцевская, с набором объективов. Я считаю, что, работая на больших хроникальных съемках, фоторепортер непременно должен иметь при себе две камеры. Это дает возможность в случае надобности изменить фокусное расстояние, не теряя времени на заме
ну одного объектива другим. Я снимал общие, планы Лейкой-ФЭД с фокусом 50, а крупные планы Лейкой с фокусом 135. Работали на пленке СС. Кроме аппарата, у нас с собой было три штатива: один обычный, уровня немно
го меньше человеческого роста, другой на полметра выше и третий более чем на полтора метра выше роста человека, — металлический, с лесенкой.
В первый день мы решили сделать панораму всего зада, чтобы показать товарища Сталина на трибуне и слушающий его съезд. Хотелось также отобразить на пленке красоту и пышность кремлевского зала. Эта фотогра
фия вышли удачно. В первых рядах показаны снятые крупным планом лица делегатов, внимательно слушающие вождя.
Очень хотелось запечатлеть настроение, царившее в зале, те бурные, восторженные овации, которыми приветствовали творца Консти
туции - товарища Сталина и членов Политбю
ро, но нужно сознаться, что это не удалось нам и наполовину. Прежде всего из-за осве
щения. Киносвет не проникал в глубь рядов. В зале были видны глубоко растроганные, светящиеся любовью и восторгом лица колхозников, стахановцев, некоторые вытирали сле
зы. Овации пртрясали своей силой. Это были незабываемые моменты, но запечатлеть их на фотографии оказалось для нас невозможным.
На второй день съезда мы повторили панораму при выступлении докладчиков. Зал снима
ли с разных точек, чтобы дать разнообразные фотографии. В «Правде» у нас напечатано три панорамы.
Очень удался один снимок, на котором зафиксирован товарищ Сталин с поднятыми руками (это снял т. Кулешов).
Кроме того, мы задались целью сфотографировать делегатов съезда. Ведь на съезд съехались самые лучшие люди страны. Поэтому в перерывах мы делали портреты. Прежде всего мы снимали представителей отдаленных республик, куда редко заезжают наши работники. Всех делегатов снять не успели, сдела
ли только 250 портретов. Ведь механически сфотографировать человека еще недостаточно. Портрет имеет ценность только тогда, когда к нему приложены имя и фамилия делегата, когда известно где и какую работу он ведет. Поэтому приходилось подробно опрашивать каждого и даже проверять их фамилии по мандатам. Я убедился в необходимости этого мероприятия на опыте. Некоторые делегаты, плохо говорящие по-русски, часто неправиль
но выговаривают свои имена и фамилии, а потом из-за этого получаются недоразумения.
Снимая на съезде, я видел Пашу Ангелину, Алексея Стаханова, Марию Демченко, Сметанина, многих других, которых я снимал не
однократно. Во всех них я заметил большую перемену, происшедшую за короткий сравни
тельно срок. Их лица, разговоры, манера, одежда — все стало другим, все свидетельствует о большом культурном росте нашего народа.
Из хорошо знакомых я увидел также на съезде т. Горшкова — директора Мичуринского питомника, где я уже был однажды. Он рас
сказал мне, что после смерти Мичурина дело его продолжает расти и развиваться. Произво
дятся опыты по выращиванию новых сортов фруктов.
— Весной, когда все зацветет, приезжайте к нам, — звал он меня, — увидите много нового, будете снимать. Я пришлю вам телеграмму.
В дни съезда мы работали с удвоенной, с утроенной энергией, сознавая, что участвуем в великом историческом событии.