который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою, и легкостью поднимает
первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью.
(Л. Н. Толстой, Война и мир, т. IV, стр. 99, Мег., 1914.)
Партизанская война, по крайней мере, в том размере, в каком она была в России, во Франции была, причем нужно строго уста
новить тот факт, что в России рартизанам не удалось занять ни одного этапа и не удалось даже перехватить телеграммы-депеши, как мы видим из показаний Давыдова. Приведу ряд отрывков из Радожицкого, так как эта книга сейчас чрезвычайно редка и уже никогда не будет переиздана, а материал ее чрезвычайно инте
ресен, характерен и хорошо был известен Льву Николаевичу Толстому.
„Французский народ, претерпевая разорение от вторжения чужеземных войск, ожесточился и стал вооружаться для защиты собственности. Союз
ники принуждены были обезоружить жителей и объявить им, что всякий из них, взятый с оружием в руках, будет предан казни, а город или деревня, где встретится сопротивление, будут преданы разорению и огню. Исполнение на самом деле таких угроз еще более ожесточило народ, который едва не воспламенился для национальной войны.
„Легкой рысью въехал я верхом, по Шалонской дороге, на гору, закрывающую город, и тотчас от ветряных мельниц увидел вершины зданий обширного Реймса, стелющегося по долине, вправо версты на три. Город окружен каменною стеною рыцарских времен и глубоким рвом. Из амбра
зур выглядывали пушки и до половины люди, между которыми можно было заметить женщин с ружьями*.
(„Походные записки артиллериста, с 1812 по 1816 г. , Москва, 1835 г., „Война во Франции .)
Итак, партизанская война была, в ней принимали участие даже женщины. Не было во Франции только русских пространств.
Я не могу выписать всех указаний Ильи Радожицкого о нападении французских партизан, потому что их очень много.
В вытесненный материал попадает материал и русского военного неумения при очень подробном анализе Бородинского сраже
ния. В этой военной книге „Война и мир“, к которой приложены карты и т. д. и т. д., Лев Николаевич Толстой забывает сказать,
что Кутузов во время сражения забыл 300 пушек и не ввел их в действие, чем и объясняется неравенство потерь с обеих сторон. Современники Льва Николаевича Толстого на эту ошибку его указывали:
„ ... Граф Толстой во что бы то ни стало хочет показать образцовыми действия Кутузова и никуда не годными распоряжения Наполеона. Заме
чая, что русские войска в бородинском сражении на отдельных пунктах действовали превосходно, а с другой стороны, видя отсутствие распоряжений Кутузова, автор находит, что именно в этом и состоит роль главноко
мандующего, и что Кутузов сознательно не вмешивался в ход боя. Но так ли действительно это было? В годину бородинской битвы Кутузов был очень стар, ему недоставало энергии, короче, по своим нравственным и физическим условиям, он не мог вполне руководить ходом боя. Оттого в этот
первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью.
(Л. Н. Толстой, Война и мир, т. IV, стр. 99, Мег., 1914.)
Партизанская война, по крайней мере, в том размере, в каком она была в России, во Франции была, причем нужно строго уста
новить тот факт, что в России рартизанам не удалось занять ни одного этапа и не удалось даже перехватить телеграммы-депеши, как мы видим из показаний Давыдова. Приведу ряд отрывков из Радожицкого, так как эта книга сейчас чрезвычайно редка и уже никогда не будет переиздана, а материал ее чрезвычайно инте
ресен, характерен и хорошо был известен Льву Николаевичу Толстому.
„Французский народ, претерпевая разорение от вторжения чужеземных войск, ожесточился и стал вооружаться для защиты собственности. Союз
ники принуждены были обезоружить жителей и объявить им, что всякий из них, взятый с оружием в руках, будет предан казни, а город или деревня, где встретится сопротивление, будут преданы разорению и огню. Исполнение на самом деле таких угроз еще более ожесточило народ, который едва не воспламенился для национальной войны.
„Легкой рысью въехал я верхом, по Шалонской дороге, на гору, закрывающую город, и тотчас от ветряных мельниц увидел вершины зданий обширного Реймса, стелющегося по долине, вправо версты на три. Город окружен каменною стеною рыцарских времен и глубоким рвом. Из амбра
зур выглядывали пушки и до половины люди, между которыми можно было заметить женщин с ружьями*.
(„Походные записки артиллериста, с 1812 по 1816 г. , Москва, 1835 г., „Война во Франции .)
Итак, партизанская война была, в ней принимали участие даже женщины. Не было во Франции только русских пространств.
Я не могу выписать всех указаний Ильи Радожицкого о нападении французских партизан, потому что их очень много.
В вытесненный материал попадает материал и русского военного неумения при очень подробном анализе Бородинского сраже
ния. В этой военной книге „Война и мир“, к которой приложены карты и т. д. и т. д., Лев Николаевич Толстой забывает сказать,
что Кутузов во время сражения забыл 300 пушек и не ввел их в действие, чем и объясняется неравенство потерь с обеих сторон. Современники Льва Николаевича Толстого на эту ошибку его указывали:
„ ... Граф Толстой во что бы то ни стало хочет показать образцовыми действия Кутузова и никуда не годными распоряжения Наполеона. Заме
чая, что русские войска в бородинском сражении на отдельных пунктах действовали превосходно, а с другой стороны, видя отсутствие распоряжений Кутузова, автор находит, что именно в этом и состоит роль главноко
мандующего, и что Кутузов сознательно не вмешивался в ход боя. Но так ли действительно это было? В годину бородинской битвы Кутузов был очень стар, ему недоставало энергии, короче, по своим нравственным и физическим условиям, он не мог вполне руководить ходом боя. Оттого в этот