что не существовало никакого агит-правого искусства, то сейчас, т.-е. при одинаковости тем и объема постановок, правые легко одерживают верх: мещанство быта и вкусов берет свое.
И вот в связи со всем только что указанным среди левых появилось своеобразное оппортунистическое течение, опирающееся на эстетический хвостизм. Целый ряд бывших— так их приходится называть—левых, мотиви
руя свое отступление необходимостью подойти к рабочему классу, постепенно, испод
воль, пробуют сочетать правый театр с его композиционными навыками, бытовой базой и актерничаньем, пробуют его сыграть с ле
выми формами и формочками—вернее, с их жалкими остатками, — условными жестами, интонацией, парочкой вежливых аттракцио
нов, одним-двумя акробатическими трюками и т. п. в этом роде. А в результате получается сдача всех позиций, подражание, лицемерное, замаскированное подражание мещанству, мало того—не реформируют старый, театр, а возрождают его, для при
личия и обмана зрения, призанавешивая его чем - нибудь левым; получается совсем попролетарски; и рабочим нравится, и все по
нятно, и левого напущено, и быт есть, и
идет все как у „больших , т.-е. у лучших буржуазных театров. А если говорить всерьез получается капитализация, какая-то рабочая „вахтанговщина“, только отвратительного качества.
Подлинная задача левых—переход в контр атаку, заострять формы, итти против течения, разъясняя, показывая, приучая, беспо
щадно вытравляя малейшие следы старой эстетики. Художественная революция не де
лается сразу. Но ее успех будет обеспечен только в том случае, если ее проводники не отступят ни на шаг, с каждым днем отвоевывая все большие и большие слои рабочих, начиная с организации простого развлечения и кончая вещами крупного размера, левые обязаны быть, продолжать оставаться левыми по всей линии своих дейст
вий. „Непонятные формы рано или поздно
станут близкими и, чем интенсивнее будет процесс культурного подъема внутри про
летариата, тем легче достанется левым победа. Их борьба есть часть развертывающейся сейчас борьбы с культурой буржуа
зии за новую, революционную культуру рабочего класса
Б. АРВАТОВ
Театральное частное дело в Германии находится в руках лиц, преследующих единственную цель наживы. Они и не думают о том, чтобы предоставить трудящимся массам возможность самого широкого доступа в театры. Театр превращен в чисто коммерческое предприятие.
В Берлине имеются всего два самостоятельных театра, остальные объединены в целом ряде концернов. Есть особое управление городско
го театра; к нему прикреплены 4 театра: два оперных и два драматических. Дирекция театров в лице Мейнгард и Бернауэр руководит четырьмя театрами (в них входят оперные и ко
медийные). Знаменитый режиссер Макс Рейнг а р д закрепил за собою три драматических театра. Организованы и другие театральные пред
приятия, в том числе фирма „Братьев Роттер , имеющая в своем распоряжении 8 крупных театров. Из них три театра они эксплоатируют сами, а остальные с большим барышом сдают в аренду антрепренерам.
За „Большой театр „Братья Ротт е р“ сами платят в год 180.000 марок, а получают от сдачи в аренду этого театра от „Боль
шой Народной оперы — 280.000 марок в год, от гардероба отдельно около 50.000 марок. Следовательно чистый годовой доход
150.000 марок. А „Большая Народная о п е р а“ в силу необходимости (так как не имеет собственного помещения) вынуждена платить чуть не ежедневно около 500 марок; даже от пол
ного сбора остается слишком мало, и фактически она работает на „Братьев Роттер“. Куплен
ный за недорогую сумму „Центральный театр „Братья Р о т т е р“ сдают в аренду антрепренеру Феликсу, беря с него годовую плату около 150.000 марок; сами же затрачивают на этот театр со всеми налогами не более 25— 30.000 марок; „Братья Р о т т е р“ опять-таки получают прибыль слишком в 100.000 марок в год.
Но печальнее всего то, что жертвою такого арендного налога является О-во „Н а р о д н а я Сцена“, которая существует на членские взносы
различных трудовых организаций. Приходится волей—неволей повышать членские взносы, дабы
не лишать возможности трудящихся культурного развлечения (по умеренным ценам).
Казалось бы, что такая обширная сеть театральных предприятий Гермамии должна была бы вносить в жизнь искусства ценный вклад, но получается иное. От непосильных арендных и процентных налогов антрепренерам приходится на всем экономить, чтобы свести концы с концами... Материальные недостатки сильно отра
жаются на положении артистов и технических работников сцены, которым приходится переживать хроническую нужду.
Такая обстановка театрального дела в Германии ничего хорошего не предвещает, ибо явно носит след капиталистического уклона.
ГЕННАДИЙ КЕДРОВ
И вот в связи со всем только что указанным среди левых появилось своеобразное оппортунистическое течение, опирающееся на эстетический хвостизм. Целый ряд бывших— так их приходится называть—левых, мотиви
руя свое отступление необходимостью подойти к рабочему классу, постепенно, испод
воль, пробуют сочетать правый театр с его композиционными навыками, бытовой базой и актерничаньем, пробуют его сыграть с ле
выми формами и формочками—вернее, с их жалкими остатками, — условными жестами, интонацией, парочкой вежливых аттракцио
нов, одним-двумя акробатическими трюками и т. п. в этом роде. А в результате получается сдача всех позиций, подражание, лицемерное, замаскированное подражание мещанству, мало того—не реформируют старый, театр, а возрождают его, для при
личия и обмана зрения, призанавешивая его чем - нибудь левым; получается совсем попролетарски; и рабочим нравится, и все по
нятно, и левого напущено, и быт есть, и
идет все как у „больших , т.-е. у лучших буржуазных театров. А если говорить всерьез получается капитализация, какая-то рабочая „вахтанговщина“, только отвратительного качества.
Подлинная задача левых—переход в контр атаку, заострять формы, итти против течения, разъясняя, показывая, приучая, беспо
щадно вытравляя малейшие следы старой эстетики. Художественная революция не де
лается сразу. Но ее успех будет обеспечен только в том случае, если ее проводники не отступят ни на шаг, с каждым днем отвоевывая все большие и большие слои рабочих, начиная с организации простого развлечения и кончая вещами крупного размера, левые обязаны быть, продолжать оставаться левыми по всей линии своих дейст
вий. „Непонятные формы рано или поздно
станут близкими и, чем интенсивнее будет процесс культурного подъема внутри про
летариата, тем легче достанется левым победа. Их борьба есть часть развертывающейся сейчас борьбы с культурой буржуа
зии за новую, революционную культуру рабочего класса
Б. АРВАТОВ
ГЕРМАНСКИЕ
Театральное частное дело в Германии находится в руках лиц, преследующих единственную цель наживы. Они и не думают о том, чтобы предоставить трудящимся массам возможность самого широкого доступа в театры. Театр превращен в чисто коммерческое предприятие.
В Берлине имеются всего два самостоятельных театра, остальные объединены в целом ряде концернов. Есть особое управление городско
го театра; к нему прикреплены 4 театра: два оперных и два драматических. Дирекция театров в лице Мейнгард и Бернауэр руководит четырьмя театрами (в них входят оперные и ко
медийные). Знаменитый режиссер Макс Рейнг а р д закрепил за собою три драматических театра. Организованы и другие театральные пред
приятия, в том числе фирма „Братьев Роттер , имеющая в своем распоряжении 8 крупных театров. Из них три театра они эксплоатируют сами, а остальные с большим барышом сдают в аренду антрепренерам.
За „Большой театр „Братья Ротт е р“ сами платят в год 180.000 марок, а получают от сдачи в аренду этого театра от „Боль
шой Народной оперы — 280.000 марок в год, от гардероба отдельно около 50.000 марок. Следовательно чистый годовой доход
150.000 марок. А „Большая Народная о п е р а“ в силу необходимости (так как не имеет собственного помещения) вынуждена платить чуть не ежедневно около 500 марок; даже от пол
ного сбора остается слишком мало, и фактически она работает на „Братьев Роттер“. Куплен
ный за недорогую сумму „Центральный театр „Братья Р о т т е р“ сдают в аренду антрепренеру Феликсу, беря с него годовую плату около 150.000 марок; сами же затрачивают на этот театр со всеми налогами не более 25— 30.000 марок; „Братья Р о т т е р“ опять-таки получают прибыль слишком в 100.000 марок в год.
Но печальнее всего то, что жертвою такого арендного налога является О-во „Н а р о д н а я Сцена“, которая существует на членские взносы
различных трудовых организаций. Приходится волей—неволей повышать членские взносы, дабы
не лишать возможности трудящихся культурного развлечения (по умеренным ценам).
Казалось бы, что такая обширная сеть театральных предприятий Гермамии должна была бы вносить в жизнь искусства ценный вклад, но получается иное. От непосильных арендных и процентных налогов антрепренерам приходится на всем экономить, чтобы свести концы с концами... Материальные недостатки сильно отра
жаются на положении артистов и технических работников сцены, которым приходится переживать хроническую нужду.
Такая обстановка театрального дела в Германии ничего хорошего не предвещает, ибо явно носит след капиталистического уклона.
ГЕННАДИЙ КЕДРОВ