ЗА СОВЕТСКУЮ ОПЕРЕТТУ

Московский театр Оперетты вскоре вступает в третий сезон своей «эпохи великих реформ»...
Формально, по части «реформ» как-будто все обстоит благополучно: в распоряжении театра имеются две, три оперетты советской продукции, выдвигается молодняк, не сходит улыбка с лица главбуха УМЗП... Но одновременно истекший
сезон дал несомненную «трещинку», — которая за лето успела разростись до таких размеров, что на
чинаешь опасаться за судьбу самой реформы. Маленький, но очень характерный факт: художе
ственно-политический совет театра постановил, что «Гейша» не должна итти в зимнем сезоне, а на абонементной афише «Гейша» все-таки появилась.
Вряд ли в данном случае театр пошел на конфликт с художественно-политическим советом из-за материального успеха этого спектакля.
2 1/2 миллиона населения Москвы, широчайшие кадры нового зрителя, монопольное положение театра — все это верная гарантия устойчивости кассы: публика «слопает», что ни приготовь. Даже не пошлая, веселая, остроумная, благородного тона оперетка имеет сейчас все шансы на материальный успех. Надо только немножко «дерзать»...
И вот дух этого «дерзания» в прошлом сезоне отлетел от театра. Началось после «Луна-Паркатоптание на месте. Этим воспользовались реста
враторско-ликвидаторские силы тенденции (я не
имею в виду никого персонально,—речь идет о диалектически-неизбежной для каждой реформы смене и борьбе «настроений»)...
Сейчас в спектаклях наталкиваешься на пассажи, еще год назад совершенно немыслимые в советском опереточном театре. В «Ярмарке невест», например, один из главных персонажей пользуется, как постоянной репризой, бессмысленным словосочетанием: «маленькое кругленькое», в контексте оно получает нередко исключи
тельно непристойный смысл, — даже и в грековские времена это чувствовалось, как некий порнографический «черезчур», как рекорд пош
лости. А в советской оперетте это восстановили не поморщившись... Политически тоже—сполза
ние «назад к Грекову». В «Гейше» английских матросов переделали в ... голландских — поду
маешь, какая «политграмотность»! «Голландский матрос молодец!» — распевает советский театр оперетты, наивно воображая, что «маленькая» Гол
развязали и внутри театра какие-то ««центробежные охранительные силы.
Ясно было с самого начала — и подчеркивалось на том «учредительном собрании», которое провозгласило советизацию оперетты, что ре
форма неизбежно связана с освежением актерского состава. Нечего и говорить, что методами гомео
патии (2—3 человека за два сезона) ничего не освежить... Правда, в советском репертуаре пышно распустились дарования Ярона, Володина, Нови
ковой,—но отсюда еще далеко до поднятия уровня среднего актера. А именно в этом и был гвоздь вопроса!.. Пригласил театр молодую, способную
актрису Кетат, нарядил ее в бессмысленные фижмы — и ничего не сумел сделать с ней: еще две-три роли — и она может быть ассимилирована театром на все 100 процентов...
Далее, когда речь идет со создании новых традиций, о поисках нового стиля, «освежение» должно коснуться и «верхушки», как бы ни были талант
ливы и крепки отдельные ее представители. Тут «задерживающие центры» работают особенно интен
сивно. Уже совсем, можно сказать, на афишах стояли и Данильский, и Мартинсон, и Корф, но каждый раз как-то случалось, что что-то ме
шало осуществиться появлению этих актеров в спектаклях. В связи с новым курсом театра, ушла Татьяна Бах, только в «Людовике... надцатом» сделавшая уступку духу времени — сей
час Бах возвращается в театр. Как ни относиться к этому факту—объективно, он симптоматичен:
дело идет к полной реставрации «грековского наследства»...
Мы не хотим обезоруживать театр и те живые силы, какие в нем, несомненно, имеются. Но какой-то упадок духа, неверие в дело обновления этого театрального жанра, какую-то растерян
ность—-приходится констатировать. Одна из важнейших причин этого упадочного настроения — это сплошная варка в собственном соку...
«Немножко (т. е. на самом деле капитально) освежить, немножко переменить»...—как поется в какой-то оперетке. По крайней мере, настолько,
чтобы «завалить» ту «трещину, которая начинает расползаться и грозить об
валом возводимому зданию советской оперетты...
ландия не подвержена смертному греху империализма, и не подозревая, что совсем еще недавно его любимец совершенно зверски подав
лял восстание на Яве и Суматре...
— Конечно, театр испытывает сильное давление из
вне — со стороны все еще значительных и влиятельных в зрительном зале кад
ров прежней «публики», которую лишили было «крас-с-и-вого» лирического и... «клубничного». И в успе
хе бестемпераметнейшего и бесквуснейшего спектакля «Гейша» было что-то, не
сомненно, демонстративное. Но, с другой стороны, тру
дности переходного времени
Английских моряков переделали в голландских, Кетат нарядили в бессмыслен
ные фижмы.
☛
м. цишвил