В глухих приволжских лесах затерялось имение помещиков Островских, Щелыково, купленное еще отцом писателя у Сипягина.
Несложное велось хозяйство в этом имении, на том же уровне, как и хозяйство окрестных крестьян, которым и в урожайные годы своего хлеба едва хватало до поста, а в неурожайные— до Рождества...
«Помещик» А. Н. Островский совсем не вел хозяйства. Для него «поместье» было дачей, куда он приезжал летом отдыхать и куда собирались к нему его приятели актеры.
И сейчас еще помнят сторожилы своего «помещика Лександра Миколаича», часами сидев
шего за удочкой, оеседовавшего со своими сосе
дями-крестьянами, приглашавшего их к себе в дом, когда гостившие у него актеры разыгрывали целые спектакли.
Годы шли... Развивавшийся у нас капитализм использовал дремучие приволжские леса и голо
духу недоедавших из года в год земледельцев
этого края — и широко развил здесь текстильное производство.
А. Н. Островский следил за этим процессом, сознавал все социальное значение перерождения инертной, разрозненной крестьянской массы в организованные сознательные ряды рабочих и мечтал о просвещении нарождающегося проле
тариата, мечтал о создании здесь народного театра.
Годы шли... Умер «помещик Островский», прогремела над русским «Манчестером», как звали тогда Иваново-Вознесенский текстильный район,
первая гроза революции, прошли годы тяжелой реакции и империалистической войны, вырвавшие из рабочей среды много жертв, и, наконец, грянул гром Октябрьской революции, освободившей ра
бочих от гнета капиталистов и крестьян от вековой темноты, в которой их сознательно держал тогда господствовавший класс.
Вернулась в разоренное лесное имение новая «семья» Островского, его «дети», чтившие его память, помнившие его заветы, горящие желанием превратить в дела его былые мечты.
Странная эта «семья», странные «дети» — здесь и юноши 18—20 лет и почтенные стар
цы, — все они из одного «дома
Островского», все они живут одной дружной семьей...
Новые «помещики» завели новое хозяйство, но оно уже не плетется в хвосте крестьян
ского хозяйства, оно ведется
культурно, оно использует все местные возможности — обиль
ные корма позволяют разви
вать молочное хозяйство, в полеводстве применяется многополье, широко развито огородничество и птицеводство.
Таков совхоз Малого театра, получившего свое наследство только в марте 1928 г.
Вновь прибывшие дружно живут со своими соседями, они делятся с ними сельскохозяйст
венными машинами, помогают им улучшить свой скот и породы птиц, устроили сливной пункт для молока, широко развили маслоделие.
Сюда в дом отдыха при совхозе собираются летом не только артисты Малого театра, но и работники из других театров. Отдыхая от напряжен
ной умственной, творческой работы, они здесь охотно принимают участие в сельскохозяйственных работах.
Хотя совхоз еще недостаточно окреп, но его хозяйство вполне обеспечивает большое население дома отдыха молоком, маслом, овощами, ягодами и пр. Масло с клеймом «Совхоз Гос. Малого Театра» можно встретить даже в продаже, в кооперативах Кинешмы.
Дом, где жил и умер А. Н. Островский.
☛
Несложное велось хозяйство в этом имении, на том же уровне, как и хозяйство окрестных крестьян, которым и в урожайные годы своего хлеба едва хватало до поста, а в неурожайные— до Рождества...
«Помещик» А. Н. Островский совсем не вел хозяйства. Для него «поместье» было дачей, куда он приезжал летом отдыхать и куда собирались к нему его приятели актеры.
И сейчас еще помнят сторожилы своего «помещика Лександра Миколаича», часами сидев
шего за удочкой, оеседовавшего со своими сосе
дями-крестьянами, приглашавшего их к себе в дом, когда гостившие у него актеры разыгрывали целые спектакли.
Годы шли... Развивавшийся у нас капитализм использовал дремучие приволжские леса и голо
духу недоедавших из года в год земледельцев
этого края — и широко развил здесь текстильное производство.
А. Н. Островский следил за этим процессом, сознавал все социальное значение перерождения инертной, разрозненной крестьянской массы в организованные сознательные ряды рабочих и мечтал о просвещении нарождающегося проле
тариата, мечтал о создании здесь народного театра.
Годы шли... Умер «помещик Островский», прогремела над русским «Манчестером», как звали тогда Иваново-Вознесенский текстильный район,
первая гроза революции, прошли годы тяжелой реакции и империалистической войны, вырвавшие из рабочей среды много жертв, и, наконец, грянул гром Октябрьской революции, освободившей ра
бочих от гнета капиталистов и крестьян от вековой темноты, в которой их сознательно держал тогда господствовавший класс.
Вернулась в разоренное лесное имение новая «семья» Островского, его «дети», чтившие его память, помнившие его заветы, горящие желанием превратить в дела его былые мечты.
Странная эта «семья», странные «дети» — здесь и юноши 18—20 лет и почтенные стар
цы, — все они из одного «дома
Островского», все они живут одной дружной семьей...
Новые «помещики» завели новое хозяйство, но оно уже не плетется в хвосте крестьян
ского хозяйства, оно ведется
культурно, оно использует все местные возможности — обиль
ные корма позволяют разви
вать молочное хозяйство, в полеводстве применяется многополье, широко развито огородничество и птицеводство.
Таков совхоз Малого театра, получившего свое наследство только в марте 1928 г.
Вновь прибывшие дружно живут со своими соседями, они делятся с ними сельскохозяйст
венными машинами, помогают им улучшить свой скот и породы птиц, устроили сливной пункт для молока, широко развили маслоделие.
Сюда в дом отдыха при совхозе собираются летом не только артисты Малого театра, но и работники из других театров. Отдыхая от напряжен
ной умственной, творческой работы, они здесь охотно принимают участие в сельскохозяйственных работах.
Хотя совхоз еще недостаточно окреп, но его хозяйство вполне обеспечивает большое население дома отдыха молоком, маслом, овощами, ягодами и пр. Масло с клеймом «Совхоз Гос. Малого Театра» можно встретить даже в продаже, в кооперативах Кинешмы.
Дом, где жил и умер А. Н. Островский.
☛