АНАРХИЯ [*)] производства

Э

то — в области нашей театральной промышленности. Особен
но эта анархия одиозна в оперной промышленности.
«Оперный вопрос» —вообще едва ли не самый трудный с точки зрения проблемы художественного наследства и наименее освещенный; к тому же этот род искусства состоит на чувствительной дотации рабоче-крестьянского государства.
предприятия сложились в после-революционную эпоху.
А между тем их бесплановая работа, их погоня за «любимым«популярным» репертуаром, все более и более суживает круг общесоветской оперной продукции: у современных композиторов отпадает стимул к творчеству, у постановщиков — интерес к европейской оперной литературе (огромной!). Певцы и музыканты, в заколдованном кругу де
сятка старых (уже) опер, застывают в развитии и несомненно дисквалифицируются. Общий музы
кально-культурный уровень широкого потребителя продукции нашей «оперной промышленности» понижается.
В Москве существует с этого сезона уже 2 театра сатиры (должно быть по примеру Большого и Экспериментального) — с однохарактерным репер
туаром, в расстоянии 5 минут ходьбы один от другого. И это в то время, когда театр сатиры
(такого трудного в нашей обстановке жанра) вот уж который год задыхается в репертуарных муках.
Всякая, сколько-нибудь стоющая в художественном или... кассовом отношении пьеса поя
вляется, по крайней мере, в двух театрах, — и, конечно, обе постановки мешают друг другу («Труадек», «Пурга», «Вредный элемент», «Волчья степь», «Продавцы славы» и т. д. и т. п.).
Наконец: Островский -— великий драматург, Римский-Корсаков — замечательный компози
тор, — но следует ли из этого, что на советских
сценах надо осуществлять постановки их «полных собраний сочинений?»... Конечно, нет. Конечно, из старых классиков надо выбирать лучшее, ха
рактерное и этапное. Эта важная, ответственная работа никем не проделывается...
Планирование и внесение элементарного социалистического «порядка» в первозданный хаоснашей театральной промышленности должно ле
жать на ответственности какого-то определенного учреждения. До сих пор регулирование репертуа
ра было распылено между тремя коллегиями — Управлением актеатров, Главнаукой и Главреперткомом; из них только последний, в меру предоставлявшихся фактически возможностей, пы
тался иногда организующе воздействовать на теапроизводственную «стихию». Очевидно, всту
пая в новый период, необходимо создать какой-то комбинированный центр, который увязывал бы
и согласовывал репертуарные заявки театров. Вероятно, мы тут уткнемся в старый вопрос о Главискусстве. Но Главискусство с «Госпланомв его недрах — это еще «музыка будущего»...
А между тем финансовое состояние целого ряда театров не может ждать так долго: ведь, напр., если бы не Съезд Советов (оплачивающий Боль
шому театру ежедневно, в течение всей сессии, полный сбор по повышенным ценам), да не«Китеж», на который повалил богомольный мещанин, государству и за истекший сезон пришлось бы доло
жить не 250.000 к доходной смете этого театра, а такое же «около миллиона», как и в предыдущем году. А как больно ударило по бюджету МХАТ 1
отсутствие на сводной афише печальной памяти «Дней Турбиных» — конечно, не может золотым дождем просыпаться на МХАТ овскую кассу «Женитьба Фигаро», которой советский зритель за последние десять лет перекормлен до пресыщения...
В. БЛЮМ.
В работе наших четырех оперных театров (Большой, Экспериментальный, «Свободная опера
Студия им. Станиславского) бросается в глаза прежде всего отсутствие какой бы то ни было плановости. Целый ряд опер идет одновре
Надо, чтобы кто-то, какой-то орган регулировал это оперно-постановочное производство. Втягивать в аферу этого процесса «частника» — «Свободную Оперу» - было бы, может быть, и
менно в двух театрах. Зачем это?
сложно и хлопотно, но внести элементарный порядок и хоть несколько рационализировать нашу государственную «оперную промышленность» решительно необходимо. Потому что если действительно, как провозглашено резолюцией весеннего партсовещания, закончился экспериментально-восстановительный период, и мы пере
ходим в полосу органического и творческого
строительства театра, на социалистической основе, то в первую очередь надо положить предел анархической «самостийности» коллективов.
Студия Станиславского собирается поставить «Бориса Годунова» и «Майскую Ночь», уже идущие в Большом театре. Зачем? Ведь опыт пока
зал, что оперно-постановочное творчество в этом театре не открыло никаких Америк, что репер
туар этого оперного театра лишен какой бы то ни было «идеи» и случаен до курьеза (примитив
ный Чимароза — и интересный только для узкого круга специалистов первоначальный «вариант» Бориса Годунова), что художественно-исполни
тельские ресурсы его, даже на оценку нашей безмерно снисходительной музыкальной критики, не ахти какие.
Экспериментальный театр собирается «дублировать» свою собственную работу. Он замышляет новую постановку «Пиковой Дамы», при наличии у себя скромной и вполне сносной постановки
этой оперы. Будут затрачены огромные суммы с определенной целью — выпятить содержание, дра
матическую сторону представления, — т.-е. как раз то, что в данной опере подчеркивать не надо, что, наоборот, надо затушовывать, чтобы вни
мание публики приковывалось, главным образом, к музыкальной стороне оперы. Потому что либреттист оперы исказил здесь содержание пушкинской
повести — притом в менее всего «созвучнуюнам сторону («демонизм» героя, мистический элемент). И наконец, разве с точки зрения став
шей на очередь дня рационализации театральной сети не много иметь целых (а с музыкальной студией МХАТ — и все пять) четыре постоянных оперных театра? Да еще таких, художественные облики которых мало индивидуализированы.
Про эти театры даже нельзя сказать, что это -— исторически сложившиеся художественные организмы, к которым надо подходить сугубо «бережливо». Кроме Большого, все остальные оперные
[*)] Помещая настоящую статью, поднимающую назревший вопрос об усилении плановости в нашем театральном производстве, редакция считает необходимым отметить, что ряд отдельных оценок тех или других театров и их работы являются личным мнением автора.