„Пурга . 4-ый акт. Владиславский — тунгус, Старостин — казак, Хохлов — Ерема.
Но здесь автора подкарауливала опасность, которой ему в полной мере избежать не удалось. С одной стороны, он положительно слишком снис
ходителен к своей барышне, как будто признавая за ней некую «правду» (хотя кроме мыла и салфе
точек она ничего не может противопоставить правде революции), а с другой — его револю
ционер дан каким-то чуть-чуть размягченным, не без «уклончика»... Это сильно ослабляет остроту
положения и снижает масштабы, а стало-быть и напряженность борьбы.
Героев своих автор окружает немногими, но отлично выписанными характерными персонажами: три тунгуса, крестьянин-партизан (Хох
лов), казачий офицер (Старостин) и секретарь директора приисков. Все они нашли себе великолепных исполнителей. Особенно хорошо режиссером разработана группа тунгусов (Владиславский, Дмитриев, Мильмарк). Менжинский (секретарь) излишним комикованием немного мельчит фигуру изображаемого лица.
Но вот — «герои»... Конечно, Оллан не такая томная, в чеховском духе барышня, какой ее нарисовала Попова: при всей ее «русскости»,
это тип сильной англо-саксонской девушки, сме
лой, эксцентричной американки. Не нашел красок
и характерности для образа революционера и Бакшеев, жест и интонации которого больше напоминают губернатора или, в лучшем случае, председателя провинциального комитета кадетской пар
тии. Совсем беспомощен в роли жениха Кторов... Немудрено, что зритель, и без того холодно следящий за первыми двумя актами, берет на смех как-раз те моменты, которыми пьеса хотела потрясать.
Постановка Дикого культурна, но не более. Слабые первые два акта «спасти» ему так и не удалось.
Таковы плюсы и минусы первой премьеры театра б. Корш. Взвешивая их, можно все же поздравить театр с некоторым небольшим, но несомненно активным балансом. САДКО
Пурга — Д. Щеглова. 4-ый акт. Владиславский — тунгус, Бакшеев — Владимир.