КТО НАС УЧ☛

Рис. КУКРЫНИКСЫ
О, АНГЛИЯ! Т
езис евангелия — «Нет власти, аще не от бога» — духовенство и верующие принимают с маленькой оговоркой — за исключением советской власти.
Строгие ученые, которые гордо заявляют: — «Нам безразлично, каков строй. Мы служим науке!» — будьте уверены, имеют в виду любой строй, кроме социалистического.
Преподаватель 1-го Московского Государственного Университета, Четвериков, считающий себя одним из рыцарей науки, которому нет дела до власти, все-таки, почему-то, на своей вступительной лекции по генетике заявил:
— Самая свободная и самая культурная страна в мире это — Англия, так как в ней прочны традиции прошлого.
Обрадовав этими сообщениями пролетарское студенчество, Четвериков высморкался и заметил:
— А вот между прочим Римская Империя пала, потому что там были разрушены традиции.
Мы понимаем дело так, что очевидно преподаватель Четвериков этим напоминанием имел в виду предостеречь советскую власть, чтоб она
крепче берегла традиции Октябрьской революции... Спасибо!
Кстати, к сведению Четверикова и его единомышленников: — царская власть пала потому, что она была разрушена пролетариатом.
Разрушена добросовестно, до основания, так что никаких надежд не может быть у Четверикова на их восстановление.

НАСЧЕТ ДВЕНА☛

Т
ак они, эмигранты, — ничего себе. Понемножечку живут, устраивают какие-то совещания, организуют банкеты, празднуют юбилеи, фабрикуют фальшивки, хоронят своих вождей, обвиняют друг друга в шпионаже и доноси
тельстве, занимаются строительством ресторанов и кабаков, томятся в передних министров в ожидании подачек.
Порою они вступают в деловые коммерческие взаимоотношения с иностранцами. Отощавший орловский помещик
встретит на одном из парижских бульваров наивного провинциала, французика из Бордо, расскажет ему о приближающейся гибели советской власти и присовокупит о своем же
лании продать свое родовое имение — 1200 пахатной, земля чернозем, темная, как ночь в негритянской республике Либе
рия, и 500 луговых угодий, не трава, а зеленый бархатный ковер. Никогда бы не продал, но маленький финансовый кризис принуждает его к этому. Почему бы мосье не купить имения в Орловской губернии? Это не какой-нибудь пензен
ский суглинок, а настоящая черноземная благодать. Куда мосье спешит? Французы же союзники. Всех денег сразу не надо... Пусть мосье даст небольшой задаточек.
— Получите франк, — говорит французик из Бордо, — больше при себе мелочи нет.
— Один франк? — возмущается до глубины души эмигрант. — Один франк за такое имение?! Дайте три франка и берите в придачу мельницу с крупорушкой.
Приблизительно в таком духе проводят свой досуг эмигранты. Все в порядке. Все на месте. Однообразна их жизнь, как трафаретка.
Но вдруг (это бывает несколько раз в году) начинаются припадки.
— Эмигранты вскакивают с мест и, безумно тараща глаза, начинают неистовствовать:
Н
а днях Милюков праздновал свой семнадцатилетний юбилей. Было очень торжественно. Пили за здоровье Павла Николаевича и закусывали огромными ломтями истории. Говорили о прошлом, об ушедшем, невозвратном. — Не доживем... Не увидим России.
А где же эмигрантский молодняк? Где смена?
Смена - это Сонечка Ермилова. Очень тепло и задушевно написала о ней на днях Тэффи:
«Сонечка Ермилова учится во французском лицее. Ей тринадцать лет. Она выучилась картавить, выпаливает неве
***
— Я - царь российский, помещик курский, фабрикант московский, исправник бобруйский, содержатель дома терпимости псковский, объявляю, что большевики гибнут.
В белой прессе начинается перезвон колоколов:
— Бьет двенадцатый час! Большевики накануне гибели.. Очевидцы рассказывают... Иностранцы передают...
Бот уже почти двенадцать лет, как этот самый двенадцатый час «бьет» со страниц бело-эмигрантской прессы.
Оказывается, что часы истории не такой уже простой механизм...
Теперь, в эти дни, вся свора эмигрантской прессы радостно вопиет:
— В ячейке деревни Петуховке раскол! — Восстание мельника на хуторе близ Диканьки! — Близок конец советской власти!
Бьет двенадцатый час. Это происходит ежедневно. Так собираются годы. И накопляются десятилетия. Дряхлеет
«соль русской земли».
Профессор Эн и его тень.
Профессор Икс и его тень.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВОЙНА! О
тныне империалисты могут со спокойной совестью готовиться к будущим войнам —
советский профессор Н. К. Кольцов взял их
под свою защиту. Вот что заявил недавно этот талантливый профессор вузовцам — будущим активным строителям социализма:
— Война явление не только отрицательное, но имеет и положительное значение; так, например, в результате войны погибло много туберкулезных и больных.
— Так что, — с радостной улыбкой констатировал профессор —благодаря войне, человечество физически оздоровилось!
Мысль профессора Кольцова настолько четка
и ясна, что она не требует особых комментариев.