☛

В Кламаре, под Парижем, обнаружился новый украинский
гетман, Полтавец-Остраница. Чем занимался этот субъект до 17 года и кем и когда помазан на царство — пока не выяснено. Около десяти лет он проживал в Германии, где обитает и второй гетман, Скоропадский. Но потом нашел, что двум всеукраинским гетманам тесно в одной Германии, и из высших государственных соображений перебрался в Кламар. С ним перекочевал и двор, в лице его канцлера Гулого.
Событие это прошло незаметно. Не было ни банкетов, ни экстренных поездов, ни почетных караулов, ни дипломатиче
ских особ при встречах и на проводах. На вокзал в Берлине правители Украины прибыли, как говорится, одиннадцатым номером и купили билеты третьего класса. В вагоне они долго спорили между собой из-за верхнего места, при чем канцлер многократно обзывал гетмана «Мазепой», а гетман обличал канцлера, в нескромном присвоении жилетки какого-то каштеляна Грицька Семидуба.
В дороге, помирившись, они ходили пить водку в буфеты и поскандалили где-то, требуя кваса с изюмом, но шуцман с помощью двух носильщиков водворил их в вагон. Наконец,
прибыв в Кламар, они сняли в предместья особняк, состоявший из одной комнаты с чуланом, и маляр, которому заплатили дамской горжеткой неизвестного происхождения, нарисовал на дверях герб и гетманскую булаву. Резиденция была открыта; гетман разместился в комнате, «двору» пришлось уплотниться в чулане. Сик транзит!
Около года Полтавец-Остраница жил здесь тихо и мирно, днем обходя знакомых и стреляя франки у влиятельных эми
грантов, а по вечерам играя в свои козыри с канцлером Гулым — и никто не знал и не слышал о пребывании этой царственной особы в Кламаре.
Правда, задолжав хозяйке за семь месяцев, гетман выдал ей грамоту на залитом стеарином листке из блокнота, с приказом выплатить подательнице 100.000 карбованцев из госу
дарственной казны в первый же день, едва династии Полтавца- Остраницы будет возвращен трон. Правда, предприняв кое-ка
кие шаги в отношении дочки соседнего зеленщика и потерпев жестокое фиаско, особым актом, который был скреплен канцлером и церемонимейстером двора Гулым, — он даровал зеленщику, чтобы смягчить его сердце, фантастический титул «вас
сала всея Черниговщины, Подолии и смежных латифундий». Но эти высочайшие рескрипты никакой широкой огласки не получили и оказались подшитыми к делам местного мирового суда, куда гетман был вызван по настоянию хозяйки и встрево
женного зеленщика, для объяснений. В самом же Париже и во Франции, вообще, до последнего времени никто и не подозре
вал даже, что в предместьи столицы живет и разрабатывает государственые планы могущественный властелин украинских латифундий.
Но недавно в Кламаре вышел, отпечатанный на пишущей машинке, бюллетень гетманского двора. В бюллетене сообщалось, во-первых, что гетман обратился в Ватикан с декларацией, призывая усилить католическую пропаганду на Украине, и одновременно препроводив папе исключительный по щедрости подарок; там сказано было, во-вторых, что, получив конфиденциальные сведения о восстании, подготовляемом на Украине, Полтавец-Остраница отдал сего числа приказ о ма
неврах и массовой передвижке подчиненных ему национальных армий, временно расположенных в Марокко.
Предмет, подаренный папе, назван не был. Подчеркивалось только, что это самый великолепный дар, какой знает история монархии со времен римской империи. О численности армий также ничего не сообщалось; было только сказано, что они движутся под старым боевым «жовто-блокитным прапором».
Бюллетень вышел, был распространен и частично перепечатан даже маленькими парижскими газетами, снабдившими текст массой восклицательных и вопросительных знаков. Насколько же богат этот гетман, если он может удивить великолепием своего подарка самого римского папу!
Насколько же колоритно будет это зрелище, когда его армия в национальных жупанах и смушковых шапках с красными макушками пойдет через Париж! Подите-ка, никто и не знал, что тихий Кламар стал штаб-квартирой воинственного украинского казачества!
В день выхода бюллетеня над резиденцией гетмана был поднят на шесте национальный флаг. В этот день знакомые, которых Полтавец-Остраница ежедневно обходил обычно в порядке живой очереди в рассуждении келькшозов, сами принесли свои франки. В этот день хозяйка утром подала ему кофе в кровать. В этот день зеленщик нанес ему визит, прося считать недоразумением прошлый инцидент и обещая неограниченный кредит в лавочке. В этот день ему приснилось, когда
не в меру хватив французского спотыкача, он на часок прилег всхрапнуть после обеда, что при восторженных кликах народной толпы он влезает на пьедестал памятника в Киеве
у присутственных мест, за фалды стащив оттуда Богдана Хмель
ницкого. Этот день был для него днем радужных и сладких мечтаний и надежд.
Но отгорели огни, отзвучали фанфары, праздник прошел,— и флаг на шесте был приспущен. Наступили будни разоблачений.

Через неделю в другом листке, в «Вистнике Украинской Громади», солидно отпечатанном уже на шапирографе, появи

лась заметка, в которой редакция, аттестуя нового гетмана, как «авантурника», сообщала следующее.
В подарок папе гетман Полтавец-Остраница преподнес, оказывается, не щадя ни живота, ни затрат... полуостров Крым, то бишь, крымскую Советскую Республику. А крымча
не и не подозревали! Национальная армия гетмана, о которой сообщалось в бюллетене, состоит из одного коша, в котором несут службу... два человека — кошевой атаман Андрей Ры
жок и «атаманов джур» — Яков Кочерух. Массовые маневры и переброска «коша» из Марокко во Францию при таком его составе, естественно, не вызнала больших хлопот и расходов, тем более, что и корпусный командир и его адъютант половину пути ехали зайцами!
В заключение «Вистник» сардонически спрашивал:
«Пусть щедрый гетман Полтавец-Остраница, одаривший Ватикан новыми владениями, публично объяснит, где и какими путями раздобыл он ту пишущую машинку, на которой отпечатан бюллетень его двора и относительно которой заявлен сейчас иск во французский суд?!»
Гетман не объяснил. Гетман отмалчивается.
А. Зорич