календарь чадака

О СТРЕЛЬБЕ
ных кружков с повышенным вниманием.
Конечно, говоря вообще, стрельба в доме отдыха есть чистейший непорядок. Для стрельбы можно и нужно находить другое место.
Но, если хотите, некий даже символ виден в этой стрельбе. Рабочий класс навоевался вдоволь, досыта, за шесть слишним лет империалистической и гражданской войн. Он еще отдыхает от войн, стоя у станков. Но он, этот удиви
тельнейший в мире рабочий класс нашей страны, опять ни глазах у нас набирается сил и уже настолько, что в послеобеденные часы постреливает в комнате отдыха...
Мы хотим, чтобы нынешняя стрельба, военные упражнения рабочих кружков были и остались только спортом, только своего рода организующим, подтягивающим культурным началом, и больше ничем. Но если бы — против нашего желания — пришлось еще раз защищать Советский Союз, — послеобеденная стрельба пойдет нам впрок.
М и хайл Кольцов

К

ак неправ тот, кто уверяет, будто жизнь у нас серая неинтересная. Не разбирает он, что творится под носом или на носу.
Вы ходите по Москве. Будьте любезны, подымите нос, почитайте вывески. Разве в них одних не клокочет всеми красками жизнь, не переливается радугой фантазия?
Вот — похоронное бюро «Вечность»... Вас не тянет схватить свои трудовые гроши, понести к гробовщику, самой заманчивой вывеской своей сулящему продлить ваше бренное существование на бесконечное время?... В двадцати шагах, на той же площади, помещается книжный магазин «Безбожник». И — ничего. Иногда даже кассирша из «Без
божника» посылает мальчишку в «Вечность» — разменять червонец. Где-то на Садовой белеет скромный плакат:
«Приехал Гузнам, большой любитель продавать дешевле всех обувь». Этакий чудак этот Гузнам. Найдет же на чело
века стих! Дешевле всех продавать хочет обувь. Всем бы торговцам привить такую блажь,—как понизились бы цены.
Однако же, Гузнам торгует не лучше других. Люди, спрошенные о Гузнаме, отмахиваются:
— Жулик он и больше ничего! Наверно, подметки картонные! Наживаться любитель он, вот чю.
Дальше, влево, вниз, у Зоологического сада, — полюбуйтесь на вывеску: «Каток Первое мая».
Вам бы и в голову не пришло называть ледяной каток именем теплого весеннего пролетарского дня. А вот людям пришло. Назвали. И публика довольна.
В одном из переулков есть бани и ванны с душами, со скромным названием: «Северный полюс».
Вам смешно? Вы не пошли бы париться на Северный полюс? Однако же, ходят. У окошечка кассы покупают билет, мочалку, брусок мыла. А навстречу из двери «Северного полюса» выходят распаренные, круглые, красные рожи. Что твой каток первого мая!
Не все читай, как пишется. Не все глотай с пылу горячее. Остановись, разжуй, разберись, и тогда уже говори свое мнение.
На машиностроительном заводе им. Энгельса в Ленинграде есть, как водится, комната отдыха.
Но в комнате этой... идет оглушительная ружейная стрельба.
Это еще что за новость? В комнате отдыха — и стрельба? Убийство? Грабеж? Или только очередное головотяпство в нашей клубной работе?
Оказывается, горячиться преждевременно. Стрельба в комнате отдыха на Ленинградском заводе факт не уголовного и вообще не предосудительного порядка.
В комнате отдыха занимается рабочий военный кружок. Других помещений пока нет, вот стреляют временно в комнате отдыха. Скоро губпрофсовет даст немного денег, и будет отстроен тир.
Рабочие на заводе Энгельса занимаются военными вопросами с увлечением. Составили себе библиотеку из 300 военных книг. Постоянных читателей в библиотеке — около семидесяти человек. Ведь у каждого свой вкус. Одному нравятся «Мощи» или «Владетельница Ливанского замка»,— он идет в районную читальню. Другому, наоборот, ближе «Приключения в воздухе» или «Защита тыла» Бородачева, или «Как научиться метко стрелять пулей», или «Записки о гражданской войне» Антонова-Овсеенко. Этот обращается к военной библиотечке.
Рабочие-энгельсовцы уже посетили школу подводного плавания, артиллерийский музей, собираются осмотреть ми
ноносец, слушают лекции но авиации и химии, доклады по
теории стрельбы. Работа Осовиахима встречает среди них нс меньший, а, пожалуй, гораздо больший интерес, чем про
паганда других добровольных обществ. Может быть, она лучше поставлена?
Мы взяли наудачу один зарод в одном городе. Но то же мы видим на сотнях тысячах заводов но всей стране. С большим интересом, с аппетитом, с оживлением слушают рабочие лекции и доклады но вопросам обороны советского государства. Кружки плодятся, множатся, обрастают инвен
тарем, лекторами, слушателями, увлеченными активистами. ОСО становится популярнейшей организацией. Повсюду огромную, оживленную роль играет, наряду с «официальными» руководителями, рядовые рабочие «старики», проведшие гражданскую войну на фронтах. Они увлекают молодежь воспоминаниями, заставляют относиться к работе воен