тотъ, ни другой не могъ бы выполнить одинъ всей задачи. Вѣра, одушевлявшая людей, подобныхъ Уго Басси, была солью итальянской жизни; но Италія ну
ждалась также и въ спокойной детальной работѣ Національнаго Общества. Единство было существеннымъ условіемъ итальянскаго прогресса, но если бы оно сопровождалось разумною децентрализацией, Италія на
ходилась бы въ настоящее время въ лучшемъ положеніи.
Слова апостола Павла справедливы еще и въ другомъ, быть можетъ, высшемъ смыслѣ. Въ мірѣ, гдѣ индивидуальныя усилія представляются такими слабы
ми, гдѣ искушеніе примириться съ существующимъ фактомъ такъ велико, гдѣ масса человѣческихъ бѣдствій подавляетъ, повидимому, всякую попытку ихъ устраненія, необходимо вліяніе великихъ примѣровъ, чтобы вывести пасъ изъ нашей инерціи. «Примѣръ,— по словамъ Бёрка,—школа человѣчества, и у него ни
когда не будетъ другой». Примѣръ итальянцевъ, жившихъ и умиравшихъ ради великихъ идеаловъ, Кавура и Риказоли, Мадзини и Гарибальди, имѣютъ свою цѣну для каждой паціи. Герои прошлаго должны быть солью, придающею вкусъ настоящему; хотя историкъ, оставаясь вѣренъ фактамъ, долженъ изображать героевъ не только въ ихъ великихъ, но такъ же и въ ихъ мелкихъ чертахъ, примѣръ ихъ будетъ еще болѣе дѣйствителенъ, если они будутъ представляться намъ не полубогами, а людьми съ ихъ многими слабостями и иногда пороками, но все-таки людьми, совершивши
ми великія дѣла, которыя не погибнутъ для будущаго. Все это—далеко не новыя истины; но когда существуетъ критическая школа, требующая, чтобы историкъ быль только хроникеромъ и безжизненнымъ на