НА БАЛЕТНОМ ПЕРЕКРЕСТКЕ

Если печать Ленинграда хоть сколько-нибудь занимается вопросами хореграфии и его театральная пресса бывает иногда даже очень внимательной, то для московской печати, в том числе и специальной, эти вопросы в последнее время можно сказать вовсе не существуют, как не существует и балет вообще. Интерес к нему общественно настолько упал, что остаются не отмечен
ными явления, которые в иных условиях могли бы вызвать шум (например, вечер Голейзовского). В то же время массовый зритель идет, однако, на балетные спектакли и выступления всяческих студий и школ.
Этот разрыв, эти „ножницы“ между тягой зрителя ко всему, что связано с танцами и движением, и отношенем к хореграфическому искусству общественных клубов, конечно, имеет свое объяснение. Здесь—и безусловный упадок искусства танца, его слишком резкое отставание от современности, и консерватизм хореграфической школы, и отсутствие творческой работы в балете.
Пока Большой театр продолжал поправлять свои дела за счет „Красного мака и им же кормились балетные трудколлективы в студиях и разных группах, шла все же кое-какая работа. Во
всяком случае, минувшей весной на Москву посыпались показы,
невольно заставившие многих задуматься над судьбами балета. Все искания, оказывается, сводятся в большинстве случаев к бес
конечному перепеву приемов ритм-пластики и акробатики.
И только изредка нащупывалось главное, сейчас особенно нужное,— стремление дать созвучное времени содержание. В этом отношении выгоднее всех выделился „Ансамбль московского драматического балета , руководимый Греминой. Тут видно намерение выразить
хореграфическими средствами актуальную тематику, итти обяза­-
тельно от Содержания. Технические же достижения этой группы оказались столь высокими, что идея ансамбля — создать самостоятельный театр драматического балета — перестала звучать утопически.
Однако, почти все балетные группы стоят перед репертуарным тупиком. Нечего ставить и нечего играть и танцовать.
Насколько репертуарный кризис тяжел и глубок,—показывает то, что о нем пришлось подумать самому реперткому, который вынужден был созвать специальное совещание по балету под предс. т. Равича.
Задача у ГРК намечалась узкая—обсудить лишь репертуарные проблемы. Но сразу же выяснилась необходимость выйти из рамок и поставить вопрос во всю ширь. Неизбежно нужно было говорить о балете в целом, о его дальнейших путях и конкрети
зировать мероприятия, классифицируя жанры хореграфического искусства и соответственно применяя к каждому из них особый подход и отдельный критерий. В частности, что представляет собой современный танец на эстраде—известно слишком хорошо.
Происходившая недавно переквалификация эстрадников могла бы послужить живой выставкой этого „искусства“. Собственно
трудно сказать, где хуже и безнадежнее — в Аках или на эстраде.
Тем не менее разумное руководство и энергичные напоры контрольных органов могут многое изменить к лучшему и на эстраде.
Опыт студийных работ свидетельствует, что как раз для эстрады-то и есть уже подходящий материал. Пусть кто угодно повинен в искусственном сжимании танцевального кольца на эстраде, в ограничении ее репертуара и в одностороннем подборе исполнителей. Факты говорят, что на эстраду нетрудно перенести успевшие как-то оформиться новейшие принципы массового дви
жения, заменить набившую оскомину венгерку и всяческие степы хореграфическими миниатюрами, юморесками и шаржами злобо
дневного порядка, отлично культивируемыми в некоторых студиях. Но для этого необходимо объединить многочисленные студии, по
рознь мечущиеся из стороны в сторону и отличающиеся друг от друга скорее личными свойствами их руководителей, нежели принципиальными установками.
Значительно благополучнее во всех отношениях с драматическим балетом.
Тот реальный коллектив, которым Москва располагает и который в течение 8 лет упорно шел по пути эксперимента, наглядно и убедительно доказал прежде всего жизненность самой идеи.
Надо быть слепым, чтобы не понимать, что единственно, где возможен полнейший стык хореграфии с современностью, полнейшее ее приспособление к нуждам культурной революции,—это именно в области драматического балета. Вся крепость его пози
ций в том, что он не отвергает классику. Нет, драмбалет пользует все арсеналы классической балетной техники, но отводит ей подсобную роль технического элемента, нужного для культурно-художественного воспитания тела и пригодного в танцовальном действии для органической увязки содержания и формы. Нельзя ска
зать, что драмбалет на нынешней стадии окончательно утвердил уже свои принципы и приемы. Этого, конечно, пока еще нет. Но он, блуждая и нащупывая пути, во всяком случае закрепил основ
ные вехи, по которым легче двигаться дальше. Он сумел доказать, что средствами хореграфии можно выразить самую сложную идею, оттеняя ее мельчайше отточенными деталями.
Совещание при Главреперткоме учло все это и, предъявляя к репертуару Драмбалета большие требования, чем к кому бы то ни было, делая в нем ставку на прямой стык хореграфии с нуждами революционной современности, поставило перед Главискусством вопрос об обязательном включении в сеть учреждений Главискусства названного ансамбля и о предоставлении ему постоянной базы.
Таким образом, идея создания театра драматического балета, с которой уже много лет носятся передовые деятели хореграфического искусства, вступает в новую фазу — в фазу приближения
к своей практической реализации. И те самые композиторы и
либретисты, которые воспроизводили своеобразную советскую Шехерезаду на тему о том, как трудно проталкивать в государ
ственном театре новую музыку и новое либретто для балета, начали торопливо вытаскивать из портфелей уже отпечатанный материал.
Когда я взглянул на один свеженький клавир очень интересного балета весьма известного композитора, я в тысячу первый раз подумал:
— Не слишком ли много мы занимаемся в искусстве консервацией, столь сокрушительной в конечном итоге, что она превра
щает в безропотных молчальников людей, способных еще много дать живым сокам революции.
Не пора ли усилить темп наступления на самом убогом участке художественного фронта, не смущаясь тем, что революционные резервы еще более чем скромны?!!
И. ТУРКЕЛЬТАУБ
МИТКОВИЦЕР (АРМУ)„ГОЛОВА НЕГРА“ (гипс)
См. статью на стр. 8.