Года два назад, я как-то писал: „Если на правом фронте перманентная могила, то и на левом не мно
гим живее . В нынешнем году эту формулу приходится несколько перестроить, а именно: „Если на левом фронте углубляется тишина, то и на правом не многим живее . Парадокс? Ничуть, это только так кажется. Всмотритесь!
Слишком девять месяцев прошло со времени первого, январского совещания работников левого фронта искусств в Москве, а ожидаемое лефами дитя — ассо
циация работников художественного труда — до сих пор не родилось. Это бы еще ничего, но дело в том, что распыленность за последний год лишь возрасла, и так называемое левое искусство ничем не нарушило мертвящей тишины, не создало почти ни одной реально осязаемой вещи.
Левый театр... — таким театром за последний год был разве, с оговорками, театр Революции. „Воздуш
ный пирог , при всех его недочетах, уже действенно по-своему вклинялся в жизнь. От нудной алгебры бес
платных построений типа „Озера Люль театр впервые обращался к работе в конкретном „сегодня . Наме
ченная к постановке новая пьеса Белоцерковского „Тиф обещает быть столь же актуальной и — справился бы только театр — еще более значительной. И все же...
По пути бытостроения театр — левый театр вообще — не пошел. Так, мейерхольдовский „Мандат , при всей его формальной фееричности, есть несомненный, в ле
вом плане, шаг назад. От мяса современности, как отправного материала для постройки — к выдуманным
„из-под себя , да еще списанным с Бальзаминова Гулячкиным. Гипертрофированный обыватель — с точки зрения... гипертрофированной обывательщины.
Плохо это, когда уровень осознания в постановке не выше уровня персонажей. С репертуаром, как и всегда, блестящий мастер Мейерхольд беспомощен. В этом смысле, да и вообще — новое срощение С. Третьякова с мейерхольдовским театром нужно приветствовать. Нужно также, чтобы оба они поменьше увлекались этнографией и не ослабили бы будущий „Рычи, Китай самодовлением „китайских инструментов .
Следовало бы упомянуть еще о театре Пролеткульта, но — что же скажешь о вывеске? Sit tibi ... „Служил ты не долго, но честно ...
Левая поэзия... — последние остатки ее расплескал Маяковский по ту сторону океана. Поэма „Париж — это печальная агония. Поэту еще кажется, что весь мир смотрит на него изумленно (сценки в Париже), но „мир — тот, который вот здесь — увы, ничего уже не „ждет и — строит прозаическую жизнь без приглядки на лиро-вещание. „Где еще, разве-что в Туле, позволительно становиться на поэтические ходули?...
Говорить о прочих видах левого искусства — значит лишний раз толковать о том, что никакого левого искусства больше уже нет, ибо оно, травимое нещадно и затравленное в кабинетах, давно уже, подобно при
роде, гонимой в дверь, заполнило все окна и щели ново-советского быта. В этом, как уже не раз писали — его сила, но в этом же и могила его, как не
коего, претендующего на определенное лицо, индивида. То, что было левым стилем, обратилось в никого не беспокоящую стилизацию...
Ну, а правый фронт? Он, несомненно, вырос в последнем году — за счет левого. Только рост-то этот очень подозрителен: слитком уж много понадобилось цыкающих на „критику речей, чтобы гальванизировать правый театр, и слишком много чьих то средств уто
нуло в широких карманах Ахрра. Правое искусство еще „шумит , но участь его будет та же, что и всякой содержанки. Правого искусства, как и левого, давно уже нет, ибо...
Ибо: правое искусство выдохлось за годы революции вообще, а левое, как я уже говорил, было заглотано широкими кругами современности и именно поэтому перестало быть левым.
„Правая, левая — где сторона? Тугендольд издает. Лавинского, а Родченко потрафляет Де-Монзи. Конст
руктивисты продолжают рисовать обложки, а мы тем временем ждем, что кто-то поднесет нам „Ревизора в конструктиве...
Скажут по трафарету: кризис?
В том-то и дело, друзья, что не кризис, а перелом.
Правое искусство, как и левое, отмирает. Впрочем, о правом не стоит и говорить: живучесть его в рево
люции подогревается извне, работает же оно не „на , а „против . Печальнее, как будто, с левым, но и тут печально только то, что падает, за распыленностью,
левое мастерство, и к новому искусству, к которому мы неосознанно идем, путь будет очень труден.
Новое искусство — я уже не раз это писал — пойдет по линии жизнестроения, и в плане этой линии детской игрушкой представляется и „правое и „левое искусство. Это — старое — искусство уже вряд ли возро
дится (вот почему мы переживаем перелом, а не кризис), ибо почвы для иллюзий и украшатель
ства в нашу прекрасную эпоху стройки становится все меньше и меньше. Старое искусство, в том числе и левое, строило свои химеры на подмостках представле
ний — новое искусство, т. е. искусство реальной жизни, хочет иметь своим фундаментом материю.
Здесь мыслим любопытный парадокс. Поскольку констатировано отставание наличного быта от культуры искусства, — это с одной стороны, — и поскольку так называемое левое искусство неосознанно вбирается бытом в себя, — постольку мыслится такое положение:
Вот — перед нами два пути. По первому, не сегоднязавтра, пойдут консервативные Сосновские и будут рьяно утверждать вчера еще гонимый футуризм. А по второму пойдет все молодое и смелое и будет углублять свои
позиции в живом строительстве насменной жизни. Небо и священные химеры старого искусства предоставим ан
гелам и воробьям, себе же на земле построим здесь наше „небесное царство .
Омичка нового искусства со старым, правда, мыслится по линии левого фронта, т. о. мастерства, но смычка — это, все же, сзади, новое же искусство — впереди.
Н. ЧУЖАК.
От редакции: По имеющимся сведениям, пьеса „Тиф Белоцерковскаго из театра Революции передается самим автором в театр им. М. Г. С. П. С.