2. Береговая линія Европы чрезвычайно извилиста и длинна. На нѣкоторыхъ участкахъ, какъ, напр., западное побережье Скандинавіи или побережье южной части Балканскаго полуострова, истинная длина берега во много разъ превосходитъ его линейное протяженіе. Къ тому же эти бухты и заливы, многочисленные мелкіе полуострова и острова располагаются въ этихъ мѣстахъ такъ тѣсно, что отъ берега до берега кажется «рукой подать». Море, которое на первыхъ порахъ жизни человѣка на землѣ постоянно привле
кало его на свои берега приманкой легко добываемой пищи, быстро научило его здѣсь покидать сушу и начать тѣ маленькія плаванія на самыхъ первобытныхъ пловучихъ средствахъ, которыя должны были потомъ закончиться изслѣдованіемъ всѣхъ океановъ. Недалекіе пути прибрежныхъ плаваній съ цѣлью рыболовства, примитивной торговли и грабежа постепенно удлинялись, и темпъ, съ которымъ обмѣнивались вещи и идеи, становился вмѣстѣ съ тѣмъ все быстрѣе и быстрѣе. Мы не знаемъ другого мѣста на землѣ, гдѣ бы люди, живущіе въ одномъ концѣ суши, такъ рано и такъ часто навѣщали бы живущихъ на противоположномъ, какъ въ Европѣ, гдѣ въ древности изъ Средиземнаго моря плавали къ Британскимъ островамъ, а въ средніе вѣка — изъ Скандинавіи въ Сицилію и въ Константинополь, какъ это дѣлали въ одномъ случаѣ греки, въ другомъ — норманы. Обмѣнъ
вещей и идей, притомъ частый и быстрый, не одинъ ли это изъ главныхъ, если не самый главный двигатель культуры! И въ этомъ отношеніи берега Европы явились первыми истинными воспитателями ея обитателей. Не характерно ли въ этомъ случаѣ, что первое усиленное и особенно ярко вспыхнувшее движеніе обнаружилось тамъ, гдѣ море какъ бы усыпано островами и изобильно обставлено со всѣхъ сторонъ полуостровами и
проливами — въ Эгейскомъ архипелагѣ. Этотъ элементъ географическаго строенія нашей части свѣта впервые обнаружилъ свое значеніе очень рано, именно вначалѣ второй стадіи развитія культуры, на рубежѣ дикаго состоянія и варварства.
3. Европа расчленена болѣе гармонично среди всѣхъ другихъ частей свѣта, т. е. небольшое туловище ея отдѣляетъ во всѣ стороны многочисленныя придаточныя части въ видѣ хорошо обособленныхъ большихъ полуострововъ или острововъ, промежутки между которыми заполнены узкими морями; человѣкъ легко переплывалъ ихъ, послѣ того какъ привыкъ къ бушующей игрѣ моря на небольшихъ фьордахъ своей болѣе тѣсной родины. Эти обособленныя части, какъ полуострова Пиренейскій, Апеннинскій, Балканскій на югѣ, Скандинавія — на сѣверѣ, не считая многихъ мелкихъ, отличаются еще тѣмъ,
что почти всѣ отдѣляются отъ основной части серьезными, хотя и непреоборимыми преградами въ видѣ горныхъ цѣпей или рукавовъ моря на подобіе того, который, подъ названіемъ Ламанша, отдѣляетъ Британію отъ Европы. На ряду съ этимъ остальное пространство отъ Пиренеи и до громадной русской равнины перегорожено различно изгибаюшимися горными системами и грядами кряжей средней высоты — на отдѣльныя части и разсѣчено въ разныхъ направленіяхъ большими протекающими по средней Европѣ рѣками. Достаточно указать на такія окруженныя горными хребтами области, какъ Богемская котловина, Венгерская низменность или низменность нижняго теченія Роны, которыя удобно вмѣщали въ себѣ не только отдѣльныя племена, но цѣлыя народности.
Такимъ образомъ расчлененіе Европы вмѣстѣ съ только-что указанными особенностями рельефа средней ея части необыкновенно благопріятствовали тому, чтобы населеніе ея, даже если бы оно не отличалось пестротой этнографическаго состава, могло разбиться на отдѣльныя, притомъ значительныя группы, изъ которыхъ каждая получала возможность болѣе или менѣе уединиться въ обширной и во всѣхъ отношеніяхъ удобной области. Каждый изъ большихъ полуострововъ Европы, не говоря про Британскій архипелагъ. обладаетъ опредѣленной физіономіей, извѣстнымъ единствомъ своихъ географическихъ свойствъ въ такой мѣрѣ, что, напр., путешественникъ, гдѣ бы онъ не очутился, почти безошибочно можетъ опредѣлить свое мѣстопребываніе, обозрѣвъ зоркимъ окомъ окру
кало его на свои берега приманкой легко добываемой пищи, быстро научило его здѣсь покидать сушу и начать тѣ маленькія плаванія на самыхъ первобытныхъ пловучихъ средствахъ, которыя должны были потомъ закончиться изслѣдованіемъ всѣхъ океановъ. Недалекіе пути прибрежныхъ плаваній съ цѣлью рыболовства, примитивной торговли и грабежа постепенно удлинялись, и темпъ, съ которымъ обмѣнивались вещи и идеи, становился вмѣстѣ съ тѣмъ все быстрѣе и быстрѣе. Мы не знаемъ другого мѣста на землѣ, гдѣ бы люди, живущіе въ одномъ концѣ суши, такъ рано и такъ часто навѣщали бы живущихъ на противоположномъ, какъ въ Европѣ, гдѣ въ древности изъ Средиземнаго моря плавали къ Британскимъ островамъ, а въ средніе вѣка — изъ Скандинавіи въ Сицилію и въ Константинополь, какъ это дѣлали въ одномъ случаѣ греки, въ другомъ — норманы. Обмѣнъ
вещей и идей, притомъ частый и быстрый, не одинъ ли это изъ главныхъ, если не самый главный двигатель культуры! И въ этомъ отношеніи берега Европы явились первыми истинными воспитателями ея обитателей. Не характерно ли въ этомъ случаѣ, что первое усиленное и особенно ярко вспыхнувшее движеніе обнаружилось тамъ, гдѣ море какъ бы усыпано островами и изобильно обставлено со всѣхъ сторонъ полуостровами и
проливами — въ Эгейскомъ архипелагѣ. Этотъ элементъ географическаго строенія нашей части свѣта впервые обнаружилъ свое значеніе очень рано, именно вначалѣ второй стадіи развитія культуры, на рубежѣ дикаго состоянія и варварства.
3. Европа расчленена болѣе гармонично среди всѣхъ другихъ частей свѣта, т. е. небольшое туловище ея отдѣляетъ во всѣ стороны многочисленныя придаточныя части въ видѣ хорошо обособленныхъ большихъ полуострововъ или острововъ, промежутки между которыми заполнены узкими морями; человѣкъ легко переплывалъ ихъ, послѣ того какъ привыкъ къ бушующей игрѣ моря на небольшихъ фьордахъ своей болѣе тѣсной родины. Эти обособленныя части, какъ полуострова Пиренейскій, Апеннинскій, Балканскій на югѣ, Скандинавія — на сѣверѣ, не считая многихъ мелкихъ, отличаются еще тѣмъ,
что почти всѣ отдѣляются отъ основной части серьезными, хотя и непреоборимыми преградами въ видѣ горныхъ цѣпей или рукавовъ моря на подобіе того, который, подъ названіемъ Ламанша, отдѣляетъ Британію отъ Европы. На ряду съ этимъ остальное пространство отъ Пиренеи и до громадной русской равнины перегорожено различно изгибаюшимися горными системами и грядами кряжей средней высоты — на отдѣльныя части и разсѣчено въ разныхъ направленіяхъ большими протекающими по средней Европѣ рѣками. Достаточно указать на такія окруженныя горными хребтами области, какъ Богемская котловина, Венгерская низменность или низменность нижняго теченія Роны, которыя удобно вмѣщали въ себѣ не только отдѣльныя племена, но цѣлыя народности.
Такимъ образомъ расчлененіе Европы вмѣстѣ съ только-что указанными особенностями рельефа средней ея части необыкновенно благопріятствовали тому, чтобы населеніе ея, даже если бы оно не отличалось пестротой этнографическаго состава, могло разбиться на отдѣльныя, притомъ значительныя группы, изъ которыхъ каждая получала возможность болѣе или менѣе уединиться въ обширной и во всѣхъ отношеніяхъ удобной области. Каждый изъ большихъ полуострововъ Европы, не говоря про Британскій архипелагъ. обладаетъ опредѣленной физіономіей, извѣстнымъ единствомъ своихъ географическихъ свойствъ въ такой мѣрѣ, что, напр., путешественникъ, гдѣ бы онъ не очутился, почти безошибочно можетъ опредѣлить свое мѣстопребываніе, обозрѣвъ зоркимъ окомъ окру