ображеніемъ встала особая, непохожая на другія картина. Достаточно упомянуть любую націю, чтобы память быстро подсказала всѣ историческіе вклады, вложенные ею въ хаотическое море той борьбы, среди которой создавалась наша цивилизація, чтобы возсталъ
типичный обликъ представителя этого народа, столь непохожій на своего сосѣда! Всюду въ другихъ странахъ земли гораздо больше разнообразія въ природѣ, въ пейзажахъ, чѣмъ
въ людяхъ и ихъ бытѣ. Только опредѣленныя области Азіи, именно страны, расположенныя между Средиземнымъ моремъ и Бенгальскимъ заливамъ, нѣсколько приближаются въ этомъ отношеніи къ Европѣ, если, конечно, не учитывать тѣхъ новыхъ чертъ, которыя занесены и распространены теперь нашей цивилизаціей повсюду. Расчлененность и пересѣченность, способствуя индивидуализаціи европейскихъ народовъ, мѣшали во всѣ времена сліянію ихъ въ слишкомъ большія политическія тѣла, однообразный ритмъ жизни которыхъ нерѣдко является началомъ омертвѣнія и застоя. Римская Имперія, охваты
вавшая не болѣе трети Европы, быстро распалась, несмотря на всю твердость связывавшаго и пронизывавшаго отдѣльныя ея части культурно-гражданскаго цемента. Монархія Карла Великаго не пережила его, земли, собранныя подъ однимъ скипетромъ Карломъ V, едва удерживались воедино всѣмъ напряженіемъ военныхъ силъ и дипломатическихъ ухищреній. Громадное количество энергіи, развитое Франціей въ наполеоновскую эпоху, не прикрѣпило къ ней завоеванныхъ странъ. И только въ восточной Европѣ, въ обширной равнинѣ, на просторъ которой вѣтеръ выноситъ дыханіе сосѣдней Азіи, возникло и распространилось государство, объемъ котораго стоитъ въ обратномъ
отношеніи къ цѣнности самостоятельно развитой имъ культуры. Ничего подобнаго солидной прочности Китая, у подножія „недвижныхъ стѣнъ“ котораго разбиваются волны тысячелѣтій, ничего подобнаго мозаичной монархіи Ахеменидовъ и Сассанидовъ или переплетеннымъ религіозной орнаментикой халифатамъ, не могло возникнуть въ Европѣ. Сама природа намѣчала и предуказывала здѣсь многогранность культуры, въ каждой плоскости которой какъ бы просвѣчиваегъ и сверкаетъ оригинальной игрой драгоцѣнной индивидуальности ликъ участвовавшаго въ созданіи ея народа.
Наличность географическихъ элементовъ, именно расчлененность и пересѣченность рельефа, на которыхъ мы только что останавливались, обнаружило свое вліяніе въ свое время. Не тогда, когда дикій охотникъ гонялъ дикихъ лошадей, чтобъ питаться ихъ
мясомъ, или ловилъ въ громадныя ямы вымершаго теперь мамонта; не тогда, когда онъ только что научился ковать металлы и бросалъ въ вспаханную землю первые посѣвы,
собираясь вокругъ жертвенниковъ боговъ. Элементы эти обнаружили все свое полезное значеніе въ періодъ, когда въ условіяхъ античной культуры оказались уже выработан
ными основныя начала структуры общества западнаго, европейскаго типа. Экономическія, политическія и религіозныя начала выкристаллизовались уже въ опредѣленную систему, и, благодаря описаннымъ географическимъ особенностямъ нашей части свѣта, живая
сила, заключенная въ многочисленномъ сравнительно населеніи Европы, получала возможность отливаться въ отдѣльныхъ частяхъ ея въ несходныя, но близкія, родственныя формы съ тѣмъ, чтобы въ теченіе ряда вѣковъ укрѣпить и обогатить ихъ путемъ внутренней работы и непрерывнаго взаимодѣйствія. Этотъ моментъ относится къ эпохѣ „великаго переселенія народовъ” и стоитъ на рубежѣ древней и новой исторіи. Въ этомъ случаѣ вліяніе, цѣнность и значеніе чисто географическаго элемента, предопредѣляющаго будущее теченіе крупнѣйшихъ событій въ жизни человѣческихъ обществъ или даже человѣчества, проявляется съ особенной отчетливостью.
Въ нашу эпоху, когда національное расчлененіе въ силу того, что хозяйство станоновится все болѣе и болѣе общимъ, міровымъ, когда оно, благодаря отрицающему всякую неподвижную или малоподвижную форму неуловимо текучему капиталу, стремится разрушать преграды, культурно-историческое значеніе географическаго элемента, столь
типичный обликъ представителя этого народа, столь непохожій на своего сосѣда! Всюду въ другихъ странахъ земли гораздо больше разнообразія въ природѣ, въ пейзажахъ, чѣмъ
въ людяхъ и ихъ бытѣ. Только опредѣленныя области Азіи, именно страны, расположенныя между Средиземнымъ моремъ и Бенгальскимъ заливамъ, нѣсколько приближаются въ этомъ отношеніи къ Европѣ, если, конечно, не учитывать тѣхъ новыхъ чертъ, которыя занесены и распространены теперь нашей цивилизаціей повсюду. Расчлененность и пересѣченность, способствуя индивидуализаціи европейскихъ народовъ, мѣшали во всѣ времена сліянію ихъ въ слишкомъ большія политическія тѣла, однообразный ритмъ жизни которыхъ нерѣдко является началомъ омертвѣнія и застоя. Римская Имперія, охваты
вавшая не болѣе трети Европы, быстро распалась, несмотря на всю твердость связывавшаго и пронизывавшаго отдѣльныя ея части культурно-гражданскаго цемента. Монархія Карла Великаго не пережила его, земли, собранныя подъ однимъ скипетромъ Карломъ V, едва удерживались воедино всѣмъ напряженіемъ военныхъ силъ и дипломатическихъ ухищреній. Громадное количество энергіи, развитое Франціей въ наполеоновскую эпоху, не прикрѣпило къ ней завоеванныхъ странъ. И только въ восточной Европѣ, въ обширной равнинѣ, на просторъ которой вѣтеръ выноситъ дыханіе сосѣдней Азіи, возникло и распространилось государство, объемъ котораго стоитъ въ обратномъ
отношеніи къ цѣнности самостоятельно развитой имъ культуры. Ничего подобнаго солидной прочности Китая, у подножія „недвижныхъ стѣнъ“ котораго разбиваются волны тысячелѣтій, ничего подобнаго мозаичной монархіи Ахеменидовъ и Сассанидовъ или переплетеннымъ религіозной орнаментикой халифатамъ, не могло возникнуть въ Европѣ. Сама природа намѣчала и предуказывала здѣсь многогранность культуры, въ каждой плоскости которой какъ бы просвѣчиваегъ и сверкаетъ оригинальной игрой драгоцѣнной индивидуальности ликъ участвовавшаго въ созданіи ея народа.
Наличность географическихъ элементовъ, именно расчлененность и пересѣченность рельефа, на которыхъ мы только что останавливались, обнаружило свое вліяніе въ свое время. Не тогда, когда дикій охотникъ гонялъ дикихъ лошадей, чтобъ питаться ихъ
мясомъ, или ловилъ въ громадныя ямы вымершаго теперь мамонта; не тогда, когда онъ только что научился ковать металлы и бросалъ въ вспаханную землю первые посѣвы,
собираясь вокругъ жертвенниковъ боговъ. Элементы эти обнаружили все свое полезное значеніе въ періодъ, когда въ условіяхъ античной культуры оказались уже выработан
ными основныя начала структуры общества западнаго, европейскаго типа. Экономическія, политическія и религіозныя начала выкристаллизовались уже въ опредѣленную систему, и, благодаря описаннымъ географическимъ особенностямъ нашей части свѣта, живая
сила, заключенная въ многочисленномъ сравнительно населеніи Европы, получала возможность отливаться въ отдѣльныхъ частяхъ ея въ несходныя, но близкія, родственныя формы съ тѣмъ, чтобы въ теченіе ряда вѣковъ укрѣпить и обогатить ихъ путемъ внутренней работы и непрерывнаго взаимодѣйствія. Этотъ моментъ относится къ эпохѣ „великаго переселенія народовъ” и стоитъ на рубежѣ древней и новой исторіи. Въ этомъ случаѣ вліяніе, цѣнность и значеніе чисто географическаго элемента, предопредѣляющаго будущее теченіе крупнѣйшихъ событій въ жизни человѣческихъ обществъ или даже человѣчества, проявляется съ особенной отчетливостью.
Въ нашу эпоху, когда національное расчлененіе въ силу того, что хозяйство станоновится все болѣе и болѣе общимъ, міровымъ, когда оно, благодаря отрицающему всякую неподвижную или малоподвижную форму неуловимо текучему капиталу, стремится разрушать преграды, культурно-историческое значеніе географическаго элемента, столь