ми и т. п. Ихъ обычное настроеніе — скука и страстное желаніе найти себѣ хоть какое-нибудь развлеченіе отъ одуряющей тоски...
Таковъ и герой лучшаго въ сборникѣ и самаго тягостнаго по содержанію своему разсказа „Судъ идетъ“. Велъшинъ, прожившій съ чулсойженой три года, бросилъ ее и уѣхалъ, чтобы позабыться отъ тоски, заграницу. Вовремя этого путешествія онъ получилъ извѣстіе о смерти покинутой имъ избран
ницы сердца. Это его успокоило и удовлетворило. Онъ рѣшилъ забыть даромъ потраченные съ нею три года, но, возвратясь въ Петербургъ, онъ вдругъ узнаетъ, что его обманули, что эта дама жива. Мало того: онъ ее встрѣчаетъ. Оказы
вается, она „пошла по дорогѣ избитой“, и для человѣка съ деньгами всегда готова на ласки и особую дружбу. Ему приходится въ ресторанѣ встрѣтиться съ ней за обѣдомъ въ компаніи и ея, и его пріятелей. Разгоряченный виномъ, а также мелкими побудсденілми ревности, самолюбія и дру
гихъ эгоистичныхъ чувствъ, онъ среди крупнаго разговора убиваетъ се, зарѣзавъ ножемъ. Его привлекаютъ къ суду. Но и на судѣ оказались такіе зко скучающіе и равнодушные ко всему, а стало быть, и къ истинѣ, врисяясные засѣдатели, какъ и герой разсказа. Они его оправдываютъ. Скучаетъ шестилѣтній „Ваня“ (во второмъ разска
зѣ г. Муравлина), котораго но удовлетворяютъ разсказы стараго лакея и который ищетъ сильнаго ощущенія, прося разсказать что-ннбудь страш
ное. Скучаетъ отъ безсонницы и -герой третьяго разсказа, Павелъ Мих. Лыковъ, меланхолически размышляющій: когда же, наконецъ, произведутъ его въ коллежскіе регистраторы; скучаетъ, нако
нецъ, и вослѣдній герой г. Муравлина, который нридумалъ-было интрижку съ барышней, а тѣмъ временемъ къ нему пріѣхала его жена. Послѣднее слово книги автора: „людишки“ какъ нельзя бо
лѣе подходитъ ко всѣмъ лицамъ, дѣйствующимъ въ этихъ разсказахъ талантливаго автора.
ІИ. Анютинъ (М. Н. Ремезовъ). Нашихъ полей ягоды. Романъ. М. 1893. Интересъ этого ро
мана заключается не въ любовныхъ интригахъ, хотя ихъ здѣсь довольно много, и не въ психологическомъ анализѣ, который здѣсь сосредото
ченъ, и то не въ достаточной степени, только на одной личности. Интересъ романа заключается въ судьбѣ его героя, интересъ исключительно обще
ственнаго характера. Идея автора—дать картину пошлой, безцвѣтной яснзни современной провинціи, жизни,-которая въ настоящее время, въ силу извѣстныхъ сложившихся условій, руководится исключительно голосомъ „мелкихъ помысловъ,мел
кихъ страстей.“ Въ столкновеніе съ видными представителями такого рода людей, поставленъ авторомъ Сердобцевъ, молодой учитель школы въ селѣ Просѣки. Юноша преисполненъ лучшихъ стремленій и пріобрѣлъ въ селѣ прекрасную ре
путацію. Ребятишки его любятъ, дѣлаютъ успѣхи; чего же еще, казалось бы, лселать молодому учи
телю, преданному своему дѣлу? Побѣдивъ томъ, что, ради мелкихъ интересовъ партіи, его заманиваютъ на должность волостного писаря, расписывая ему въ громкихъ фразахъ завидную пер
спективу высокаго служенія народу и спасенія его отъ хищниковъ и грабителей. Недолго пришлось юношѣ предаваться этой насильственно вну
шенной ому иллюзіи. Оиъ скоро убѣдился, что въ
должности волостного писаря онъ дѣлаетъ „не настоящее“ дѣло: вся его работа заключается въ составленіи какихъ-то рапортовъ и донесеній, до которыхъ ни краю, пи крестьянамъ нѣтъ ника
кого дѣла, „такъ какъ всѣ отлично знаютъ, что на бумагѣ написано одно, а на дѣлѣ, въ жизни,
выходитъ совсѣмъ другое“. Люди, желавшіе его сдѣлать орудіемъ своихъ партійныхъ замысловъ,
дѣлаютъ изъ него земскаго гласнаго, и вотъ онъвскорѣ занимаетъ почетную должность члена зем
ской управы. Шагъ за шагомъ, подстрекаемый и. наущаемый своими хитрыми руководителями, онъвсе болѣе уходитъ въ тину засасывающей пошло
сти, непозволительныхъ компромиссовъ, падаетъдухомъ и только тогда спасается, когда покидаетънесвойствепное ему дѣло и вновь становится учи
телемъ. Его назначаютъ въ образцовую школу съ ремесленными классами, объ учрежденіи ко
торой онъ такъ много мечталъ. И тутъ оиъ снова,, полный свѣтлыхъ надеждъ, возвращается къ „жизни чистой, человѣческой“, къ просвѣщенію сельскихъ дѣтей. Интересъ тѣхъ общественныхъ во
просовъ, которые затрогиваются романомъ, възначительной мѣрѣ выкупаетъ явные недостатки этого романа въ отношеніи художественномъ.
И. Бунинъ. Стихотворенія. 1887 — 1891. Бываютъ случаи, что ученикъ ие понимаетъ своегоучителя, хотя и думаетъ, что понимаетъ. Вотъ,
напр., юный поэтъ, г. Бунинъ. Эпиграфомъ къ своимъ произведеніямъ онъ взялъ стихи г. Фета,
въ которыхъ поэтъ скромно сознается, что его произведенія представляютъ собою „бредъ неясный“ Такъ, онъ говоритъ:
Нѣтъ, не жди ты пѣсни страстной,— Эти звуки—бредъ неясный...
А между тѣмъ, въ стихотвореніяхъ самого г. Бунина ничего неяснаго, по нашему мнѣнію, нѣтъ. Скорѣе напротивъ, все такъ ясно, такъ просто, такъ просто, что удивляешься, къ чему было без
покоиться о какомъ-то размѣрѣ и ритмѣ. Судитесами, что можетъ быть проще и прозаичнѣе этихъ, напр., строкъ:
Говорятъ, что вся клубника Бѣлымъ цвѣтомъ зацвѣла,
Говорятъ, что такъ же точно Грудь у дѣвушекъ бѣла...
Аршинъ бѣлыхъ позументовъ Къ рукавамъ и на подолъ — Я боюсь, что это много,
Слишкомъ много на комзолъ!
Вотъ какой предметъ боязни воспѣвается въстихахъ, и притомъ лишенныхъ той граціи, которой такъ много у г. Фета. Нѣтъ, лучше, по на
шему, совсѣмъ не писать стиховъ, чѣмъ облекатьвь нихъ голую прозу. Что-нибудь одно: или про
за, или поэзія. И на все есть своя форма. Бытьможетъ г. Бунинъ—прекрасный прозаикъ. Въ такомъ случаѣ, пусть онъ скорѣе иокидаетъ занятіе поэзіей.
Наши иллюстрированные журналы.
„Всемірная иллюстрація“. „Всемірная Иллюстрація“ ставитъ себѣ задачею иллюстрировать воз
можно полнѣе злобу дня и дѣйствительно въ этомъ журналѣ читатель найдетъ всего, чего
угодно, и даже иллюстраціи никѣмъ певидѣнныхъ происшествій вродѣ полета и паденія рабочихъ на Апраксинскомъ воздушномъ шарѣ. Въ жур
налѣ приведены портреты всѣхъ лицъ, имена, которыхъ жизнь выдвигала -на первый планъ и рисунки всѣхъ интересовавшихъ публику событій.
Иллюстраціи приличныя и чистенькія, и подчасъ даже очень эффектныя (иллюстраціи художи. Са
мокиша). Жаль только, что сама художественная жизнь нашего общества съ ея картинными вы
Таковъ и герой лучшаго въ сборникѣ и самаго тягостнаго по содержанію своему разсказа „Судъ идетъ“. Велъшинъ, прожившій съ чулсойженой три года, бросилъ ее и уѣхалъ, чтобы позабыться отъ тоски, заграницу. Вовремя этого путешествія онъ получилъ извѣстіе о смерти покинутой имъ избран
ницы сердца. Это его успокоило и удовлетворило. Онъ рѣшилъ забыть даромъ потраченные съ нею три года, но, возвратясь въ Петербургъ, онъ вдругъ узнаетъ, что его обманули, что эта дама жива. Мало того: онъ ее встрѣчаетъ. Оказы
вается, она „пошла по дорогѣ избитой“, и для человѣка съ деньгами всегда готова на ласки и особую дружбу. Ему приходится въ ресторанѣ встрѣтиться съ ней за обѣдомъ въ компаніи и ея, и его пріятелей. Разгоряченный виномъ, а также мелкими побудсденілми ревности, самолюбія и дру
гихъ эгоистичныхъ чувствъ, онъ среди крупнаго разговора убиваетъ се, зарѣзавъ ножемъ. Его привлекаютъ къ суду. Но и на судѣ оказались такіе зко скучающіе и равнодушные ко всему, а стало быть, и къ истинѣ, врисяясные засѣдатели, какъ и герой разсказа. Они его оправдываютъ. Скучаетъ шестилѣтній „Ваня“ (во второмъ разска
зѣ г. Муравлина), котораго но удовлетворяютъ разсказы стараго лакея и который ищетъ сильнаго ощущенія, прося разсказать что-ннбудь страш
ное. Скучаетъ отъ безсонницы и -герой третьяго разсказа, Павелъ Мих. Лыковъ, меланхолически размышляющій: когда же, наконецъ, произведутъ его въ коллежскіе регистраторы; скучаетъ, нако
нецъ, и вослѣдній герой г. Муравлина, который нридумалъ-было интрижку съ барышней, а тѣмъ временемъ къ нему пріѣхала его жена. Послѣднее слово книги автора: „людишки“ какъ нельзя бо
лѣе подходитъ ко всѣмъ лицамъ, дѣйствующимъ въ этихъ разсказахъ талантливаго автора.
ІИ. Анютинъ (М. Н. Ремезовъ). Нашихъ полей ягоды. Романъ. М. 1893. Интересъ этого ро
мана заключается не въ любовныхъ интригахъ, хотя ихъ здѣсь довольно много, и не въ психологическомъ анализѣ, который здѣсь сосредото
ченъ, и то не въ достаточной степени, только на одной личности. Интересъ романа заключается въ судьбѣ его героя, интересъ исключительно обще
ственнаго характера. Идея автора—дать картину пошлой, безцвѣтной яснзни современной провинціи, жизни,-которая въ настоящее время, въ силу извѣстныхъ сложившихся условій, руководится исключительно голосомъ „мелкихъ помысловъ,мел
кихъ страстей.“ Въ столкновеніе съ видными представителями такого рода людей, поставленъ авторомъ Сердобцевъ, молодой учитель школы въ селѣ Просѣки. Юноша преисполненъ лучшихъ стремленій и пріобрѣлъ въ селѣ прекрасную ре
путацію. Ребятишки его любятъ, дѣлаютъ успѣхи; чего же еще, казалось бы, лселать молодому учи
телю, преданному своему дѣлу? Побѣдивъ томъ, что, ради мелкихъ интересовъ партіи, его заманиваютъ на должность волостного писаря, расписывая ему въ громкихъ фразахъ завидную пер
спективу высокаго служенія народу и спасенія его отъ хищниковъ и грабителей. Недолго пришлось юношѣ предаваться этой насильственно вну
шенной ому иллюзіи. Оиъ скоро убѣдился, что въ
должности волостного писаря онъ дѣлаетъ „не настоящее“ дѣло: вся его работа заключается въ составленіи какихъ-то рапортовъ и донесеній, до которыхъ ни краю, пи крестьянамъ нѣтъ ника
кого дѣла, „такъ какъ всѣ отлично знаютъ, что на бумагѣ написано одно, а на дѣлѣ, въ жизни,
выходитъ совсѣмъ другое“. Люди, желавшіе его сдѣлать орудіемъ своихъ партійныхъ замысловъ,
дѣлаютъ изъ него земскаго гласнаго, и вотъ онъвскорѣ занимаетъ почетную должность члена зем
ской управы. Шагъ за шагомъ, подстрекаемый и. наущаемый своими хитрыми руководителями, онъвсе болѣе уходитъ въ тину засасывающей пошло
сти, непозволительныхъ компромиссовъ, падаетъдухомъ и только тогда спасается, когда покидаетънесвойствепное ему дѣло и вновь становится учи
телемъ. Его назначаютъ въ образцовую школу съ ремесленными классами, объ учрежденіи ко
торой онъ такъ много мечталъ. И тутъ оиъ снова,, полный свѣтлыхъ надеждъ, возвращается къ „жизни чистой, человѣческой“, къ просвѣщенію сельскихъ дѣтей. Интересъ тѣхъ общественныхъ во
просовъ, которые затрогиваются романомъ, възначительной мѣрѣ выкупаетъ явные недостатки этого романа въ отношеніи художественномъ.
И. Бунинъ. Стихотворенія. 1887 — 1891. Бываютъ случаи, что ученикъ ие понимаетъ своегоучителя, хотя и думаетъ, что понимаетъ. Вотъ,
напр., юный поэтъ, г. Бунинъ. Эпиграфомъ къ своимъ произведеніямъ онъ взялъ стихи г. Фета,
въ которыхъ поэтъ скромно сознается, что его произведенія представляютъ собою „бредъ неясный“ Такъ, онъ говоритъ:
Нѣтъ, не жди ты пѣсни страстной,— Эти звуки—бредъ неясный...
А между тѣмъ, въ стихотвореніяхъ самого г. Бунина ничего неяснаго, по нашему мнѣнію, нѣтъ. Скорѣе напротивъ, все такъ ясно, такъ просто, такъ просто, что удивляешься, къ чему было без
покоиться о какомъ-то размѣрѣ и ритмѣ. Судитесами, что можетъ быть проще и прозаичнѣе этихъ, напр., строкъ:
Говорятъ, что вся клубника Бѣлымъ цвѣтомъ зацвѣла,
Говорятъ, что такъ же точно Грудь у дѣвушекъ бѣла...
Аршинъ бѣлыхъ позументовъ Къ рукавамъ и на подолъ — Я боюсь, что это много,
Слишкомъ много на комзолъ!
Вотъ какой предметъ боязни воспѣвается въстихахъ, и притомъ лишенныхъ той граціи, которой такъ много у г. Фета. Нѣтъ, лучше, по на
шему, совсѣмъ не писать стиховъ, чѣмъ облекатьвь нихъ голую прозу. Что-нибудь одно: или про
за, или поэзія. И на все есть своя форма. Бытьможетъ г. Бунинъ—прекрасный прозаикъ. Въ такомъ случаѣ, пусть онъ скорѣе иокидаетъ занятіе поэзіей.
Наши иллюстрированные журналы.
„Всемірная иллюстрація“. „Всемірная Иллюстрація“ ставитъ себѣ задачею иллюстрировать воз
можно полнѣе злобу дня и дѣйствительно въ этомъ журналѣ читатель найдетъ всего, чего
угодно, и даже иллюстраціи никѣмъ певидѣнныхъ происшествій вродѣ полета и паденія рабочихъ на Апраксинскомъ воздушномъ шарѣ. Въ жур
налѣ приведены портреты всѣхъ лицъ, имена, которыхъ жизнь выдвигала -на первый планъ и рисунки всѣхъ интересовавшихъ публику событій.
Иллюстраціи приличныя и чистенькія, и подчасъ даже очень эффектныя (иллюстраціи художи. Са
мокиша). Жаль только, что сама художественная жизнь нашего общества съ ея картинными вы