Москву за музыкантами, которыхъ благополучно привезъ къ себѣ въ садъ, часу въ рдинадцатомъ ночи, т. е. тогда, когда они совсѣмъ были не нужны. Кто же, спра
шивается теперь, виноватъ: коиькобѣжецъ, публика, или содержатель сада?—Желательно, чтобы подобныя непоз
волительныя продѣлки содержателей публичныхъ садовъ не оставались на будущее время безнаказанными.
Съ подобными нецеремонными особами церемониться не слѣдуетъ. Кромѣ штрафовъ, въ случаѣ неисполненія объявленной въ афишахъ программы, необходимо нужно взы
скивать со всѣхъ подобныхъ содержателей и артистовъ деньги, заплаченныя за билеты; а не позволять имъ от
дѣлываться билетами на будущія представленія. На такую деликатность, мнѣ кажется, въ правѣ расчиты
вать всякая публика, а тѣмъ болѣе столичнаго города Москвы.
Недавно оштрафованъ былъ, г-мъ Мировымъ судьею, нашъ богатенькій купчикъ Кола Поповниковъ. Едва у него успѣли пробиться маленькіе усики, какъ онъ ужь заре
комендовалъ себя большими самодурствами, отъ которыхъ никакъ но можетъ отвыкнуть. Впрочемъ мировыя учреж
денія оказываютъ и на него свое благодѣтельное вліяніе. Штрафовъ онъ, правда, не боится, но при одной мысли о Титовкѣ (такъ прозванъ москвичами нашъ городской арестантскій домъ), Кола приходитъ въ содроганіе. От
правившись какъ-то въ паркъ вмѣстѣ съ своею Мароушенькой на своемъ заводокомъ рысакѣ, Поповниковъ изволилъ тамъ подкутить и съ кѣмъ-то крѣпко повздорилъ. Отдѣлавшись потомъ благополучно нѣсколькими крас
ненькими, онъ, чтобъ утолить свои волненія, приказалъ
кучеру запустить бѣгуна во весь духъ. Бѣгунъ понесся какъ стрѣла, пущенная изъ лука, наскакалъ на рогатку съ Фонарями, которою огорожена была мостившаяся часть улицы. Рогатка отлетѣла въ сторону, Фонари разбились,
а бѣгуна сцапалъ дворникъ при помощи городовыхъ. Тутъ бы Колѣ выкинуть зелененькую за Фонари, тѣмъ бы и это дѣло кончилось, по онъ однако заблагоразсудилъ вмѣсто зелененькой, просто удрать, увѣривъ городовыхъ, что поѣдетъ въ Часть. Продѣлка эта удалась, но на разстояніи одной только улицы, а на другой—бѣгуна опять изловили; а чтобы онъ опять не ускакалъ, то въ про
летку къ Колѣ съ іЧарѳушенькой вскочилъ дворникъ. Желая выпроводить непрошеннаго гостя, Поповниковъ про
бовалъ брыкаться ногами, а Марѳушенька щипаться; но такія эволюціи не помогли: непрошенный гость хладно
кровно перенесъ инквизиціонныя пытки и благополучно доставилъ своихъ инквизиторовъ въ Часть. Недѣли че
резъ двѣ потомъ, Кола потребованъ былъ къ судьѣ. При этомъ требованіи, у Колы душа спряталась въ пятки. Для приданія себѣ бодрости, онъ послалъ за лизоблюдомъ Хрустели, который постоянно его объѣдаетъ и изъ бѣдъ
выручаетъ. Помочь тутъ Хруетели ничѣмъ не могъ, но наговорилъ съ три короба, и тѣмъ весьма успокоилъ возмутившуюся душу Поповчикова. Когда же судья про
челъ свой приговоръ, по которому Поповниковъ присуждался къ уплатѣ десяти руб. штрафа, то съ устъ удаленькаго самодура невольно сорвалась слѣдующая Фраза:
— Только-то! Не стоило изъ-за евдакихъ пустяковъ тревожить меня!
Въ самомъ дѣлѣ, безпокоить Колу ради десяти рублей не слѣдовало; а самого его успокоить въ Титовкѣ было бы весьма полезно. Денежный штрафъ чувствителенъ для тѣхъ, которые добываютъ деньги своимъ трудомъ; а не для мотающихъ тятенькинъ капиталецъ. Физіологи
ческія подробности о Иоповчиковѣ и его пріятелѣ Хруетели не лишены интереса; но о нихъ приходится отложить до другаго раза.
Въ бывшемъ саду Сакса (въ Успеньевъ день) пріятно было прогуливаться однимъ только мизантропамъ и мизогинамъ. Кромѣ швейцара и служащихъ, они никого бы не встрѣтили тамъ. Настоящій владѣлецъ, озлобившись на
московскую публику, превращаетъ свой увеселительный садъ въ — тоскунаводлиірй. Даже для праздника, онъ не хотѣлъ устроить въ немъ праздника. Жестоко!
Нѣмецкій клубъ отпраздновалъ этотъ день съ большимъ шумомъ, трескомъ и не безъ гармоніи. Шумъ и трескъ происходили отъ большаго Фейерверка, состоявшаго изъ трехъ отдѣленій и тридцати слишкомъ блиставгиихъ нумеровъ. Объ этомъ громогласномъ Фейерверкѣ оповѣщено было особыми программами, изъ которыхъ по
сѣтители могли уразумѣть о существованіи ракетъ; со шлагами, съ бѣлыми звѣздочками, съ дождемъ, съ швермерами и съ цвѣтными звѣздочками. Кромѣ того изъ тѣхъ же программъ посѣтители узнали о существованіи огнен
ныхъ, непоющихъ, жаворонковъ и о двухъ сортахъ лейхткугелей: а) съ бѣлымъ дождичкомъ и в) съ разноцвѣтнымъ дождичкомъ. Фейерверкъ дѣйствительно оказался очень замѣчательнымъ. Каждое отдѣленіе оканчивалось огненными декораціями. Декорація перваго отдѣ
ленія изображала; жирандоль съ римскими свѣчами и взрывными бурачками. По бокамъ жирандоли устроены
были мельницы съ китайскими колесами и съ розетками въ серединѣ. Декорація втораго отдѣленія представляла: большую вазу съ букетомъ цвѣтовъ. По сторонамъ вазы— двѣ елки, Фонтанныя, съ двумя Форсовыми колесами въ серединѣ. Декорація третьяго отдѣленія—самая большая, назначена была для изображенія изъ разноцвѣтныхъ огней какого-то храма, а на самомъ дѣлѣ изобразила какія-то ворота. При горѣніи этихъ воротъ, производилась салютація изъ римскихъ свѣчей и шести разноцвѣтныхъ лейхт
кугелей. Въ заключеніе не забытъ былъ и бенгальскій огонь. Этимъ Фейерверкомъ нѣмцы привлекли въ свой садъ
шивается теперь, виноватъ: коиькобѣжецъ, публика, или содержатель сада?—Желательно, чтобы подобныя непоз
волительныя продѣлки содержателей публичныхъ садовъ не оставались на будущее время безнаказанными.
Съ подобными нецеремонными особами церемониться не слѣдуетъ. Кромѣ штрафовъ, въ случаѣ неисполненія объявленной въ афишахъ программы, необходимо нужно взы
скивать со всѣхъ подобныхъ содержателей и артистовъ деньги, заплаченныя за билеты; а не позволять имъ от
дѣлываться билетами на будущія представленія. На такую деликатность, мнѣ кажется, въ правѣ расчиты
вать всякая публика, а тѣмъ болѣе столичнаго города Москвы.
Недавно оштрафованъ былъ, г-мъ Мировымъ судьею, нашъ богатенькій купчикъ Кола Поповниковъ. Едва у него успѣли пробиться маленькіе усики, какъ онъ ужь заре
комендовалъ себя большими самодурствами, отъ которыхъ никакъ но можетъ отвыкнуть. Впрочемъ мировыя учреж
денія оказываютъ и на него свое благодѣтельное вліяніе. Штрафовъ онъ, правда, не боится, но при одной мысли о Титовкѣ (такъ прозванъ москвичами нашъ городской арестантскій домъ), Кола приходитъ въ содроганіе. От
правившись какъ-то въ паркъ вмѣстѣ съ своею Мароушенькой на своемъ заводокомъ рысакѣ, Поповниковъ изволилъ тамъ подкутить и съ кѣмъ-то крѣпко повздорилъ. Отдѣлавшись потомъ благополучно нѣсколькими крас
ненькими, онъ, чтобъ утолить свои волненія, приказалъ
кучеру запустить бѣгуна во весь духъ. Бѣгунъ понесся какъ стрѣла, пущенная изъ лука, наскакалъ на рогатку съ Фонарями, которою огорожена была мостившаяся часть улицы. Рогатка отлетѣла въ сторону, Фонари разбились,
а бѣгуна сцапалъ дворникъ при помощи городовыхъ. Тутъ бы Колѣ выкинуть зелененькую за Фонари, тѣмъ бы и это дѣло кончилось, по онъ однако заблагоразсудилъ вмѣсто зелененькой, просто удрать, увѣривъ городовыхъ, что поѣдетъ въ Часть. Продѣлка эта удалась, но на разстояніи одной только улицы, а на другой—бѣгуна опять изловили; а чтобы онъ опять не ускакалъ, то въ про
летку къ Колѣ съ іЧарѳушенькой вскочилъ дворникъ. Желая выпроводить непрошеннаго гостя, Поповниковъ про
бовалъ брыкаться ногами, а Марѳушенька щипаться; но такія эволюціи не помогли: непрошенный гость хладно
кровно перенесъ инквизиціонныя пытки и благополучно доставилъ своихъ инквизиторовъ въ Часть. Недѣли че
резъ двѣ потомъ, Кола потребованъ былъ къ судьѣ. При этомъ требованіи, у Колы душа спряталась въ пятки. Для приданія себѣ бодрости, онъ послалъ за лизоблюдомъ Хрустели, который постоянно его объѣдаетъ и изъ бѣдъ
выручаетъ. Помочь тутъ Хруетели ничѣмъ не могъ, но наговорилъ съ три короба, и тѣмъ весьма успокоилъ возмутившуюся душу Поповчикова. Когда же судья про
челъ свой приговоръ, по которому Поповниковъ присуждался къ уплатѣ десяти руб. штрафа, то съ устъ удаленькаго самодура невольно сорвалась слѣдующая Фраза:
— Только-то! Не стоило изъ-за евдакихъ пустяковъ тревожить меня!
Въ самомъ дѣлѣ, безпокоить Колу ради десяти рублей не слѣдовало; а самого его успокоить въ Титовкѣ было бы весьма полезно. Денежный штрафъ чувствителенъ для тѣхъ, которые добываютъ деньги своимъ трудомъ; а не для мотающихъ тятенькинъ капиталецъ. Физіологи
ческія подробности о Иоповчиковѣ и его пріятелѣ Хруетели не лишены интереса; но о нихъ приходится отложить до другаго раза.
Въ бывшемъ саду Сакса (въ Успеньевъ день) пріятно было прогуливаться однимъ только мизантропамъ и мизогинамъ. Кромѣ швейцара и служащихъ, они никого бы не встрѣтили тамъ. Настоящій владѣлецъ, озлобившись на
московскую публику, превращаетъ свой увеселительный садъ въ — тоскунаводлиірй. Даже для праздника, онъ не хотѣлъ устроить въ немъ праздника. Жестоко!
Нѣмецкій клубъ отпраздновалъ этотъ день съ большимъ шумомъ, трескомъ и не безъ гармоніи. Шумъ и трескъ происходили отъ большаго Фейерверка, состоявшаго изъ трехъ отдѣленій и тридцати слишкомъ блиставгиихъ нумеровъ. Объ этомъ громогласномъ Фейерверкѣ оповѣщено было особыми программами, изъ которыхъ по
сѣтители могли уразумѣть о существованіи ракетъ; со шлагами, съ бѣлыми звѣздочками, съ дождемъ, съ швермерами и съ цвѣтными звѣздочками. Кромѣ того изъ тѣхъ же программъ посѣтители узнали о существованіи огнен
ныхъ, непоющихъ, жаворонковъ и о двухъ сортахъ лейхткугелей: а) съ бѣлымъ дождичкомъ и в) съ разноцвѣтнымъ дождичкомъ. Фейерверкъ дѣйствительно оказался очень замѣчательнымъ. Каждое отдѣленіе оканчивалось огненными декораціями. Декорація перваго отдѣ
ленія изображала; жирандоль съ римскими свѣчами и взрывными бурачками. По бокамъ жирандоли устроены
были мельницы съ китайскими колесами и съ розетками въ серединѣ. Декорація втораго отдѣленія представляла: большую вазу съ букетомъ цвѣтовъ. По сторонамъ вазы— двѣ елки, Фонтанныя, съ двумя Форсовыми колесами въ серединѣ. Декорація третьяго отдѣленія—самая большая, назначена была для изображенія изъ разноцвѣтныхъ огней какого-то храма, а на самомъ дѣлѣ изобразила какія-то ворота. При горѣніи этихъ воротъ, производилась салютація изъ римскихъ свѣчей и шести разноцвѣтныхъ лейхт
кугелей. Въ заключеніе не забытъ былъ и бенгальскій огонь. Этимъ Фейерверкомъ нѣмцы привлекли въ свой садъ