и трудно доступныхъ публикацій, а многія появляются въ первый разъ. Такимъ образомъ, настоящій трудъ представляетъ собою, правда, только предварительное рѣшеніе поставленной въ заголовкѣ задачи, но все же
такое, которое врядъ ли можетъ быть превзойдено въ теченіе ближайшихъ лѣтъ; и мы смѣло рѣшаемся предложить его вниманію той части
русской публики, которая интересуется судьбами греческой, т.-е. общечеловѣческой, культуры.
Въ одномъ можно упрекнуть авторовъ, да и то болѣе съ русской точки зрѣнія: ихъ языкъ не лишенъ того привкуса „драгоцѣннаго стиля , которымъ обыкновенно, въ силу какой-то традиціи, грѣшатъ разсчитанныя на широкій кругъ читателей нѣмецкія научныя сочиненія. Понятно, что это чувствуется и въ переводѣ, и притомъ, такъ какъ этотъ стиль намъ чуждъ, даже съ большей силой, чѣмъ въ подлинникѣ. А, впрочемъ, отъ читателя не ускользнетъ, что каждый изъ трехъ авторовъ пишетъ посвоему; политико-культурныя главы, составленныя Поландомъ, написаны степеннымъ, склоннымъ къ сложной періодизаціи языкомъ; характери
стики въ области исторіи искусствъ, принадлежащія перу Баумгартена, Отличаются оживленнымъ, подчасъ юмористическимъ изложеніемъ; Вагнеръ, обработавшій историко-литературные отдѣлы, держится средняго пути.
Но это внѣшности; внутренняя же достоинства книги таковы, что въ Германіи она тотчасъ послѣ своего появленія (осенью 1905 г.) за
няла почетное положеніе въ литературѣ о древнемъ мірѣ. Надѣемся, что такой же успѣхъ ожидаетъ ее и въ Россіи, какъ самое со
временное, самое содержательное и въ то же время самое доступное сочиненіе по означенному, общеинтересному предмету.
Ѳ. Зѣлинскій.
такое, которое врядъ ли можетъ быть превзойдено въ теченіе ближайшихъ лѣтъ; и мы смѣло рѣшаемся предложить его вниманію той части
русской публики, которая интересуется судьбами греческой, т.-е. общечеловѣческой, культуры.
Въ одномъ можно упрекнуть авторовъ, да и то болѣе съ русской точки зрѣнія: ихъ языкъ не лишенъ того привкуса „драгоцѣннаго стиля , которымъ обыкновенно, въ силу какой-то традиціи, грѣшатъ разсчитанныя на широкій кругъ читателей нѣмецкія научныя сочиненія. Понятно, что это чувствуется и въ переводѣ, и притомъ, такъ какъ этотъ стиль намъ чуждъ, даже съ большей силой, чѣмъ въ подлинникѣ. А, впрочемъ, отъ читателя не ускользнетъ, что каждый изъ трехъ авторовъ пишетъ посвоему; политико-культурныя главы, составленныя Поландомъ, написаны степеннымъ, склоннымъ къ сложной періодизаціи языкомъ; характери
стики въ области исторіи искусствъ, принадлежащія перу Баумгартена, Отличаются оживленнымъ, подчасъ юмористическимъ изложеніемъ; Вагнеръ, обработавшій историко-литературные отдѣлы, держится средняго пути.
Но это внѣшности; внутренняя же достоинства книги таковы, что въ Германіи она тотчасъ послѣ своего появленія (осенью 1905 г.) за
няла почетное положеніе въ литературѣ о древнемъ мірѣ. Надѣемся, что такой же успѣхъ ожидаетъ ее и въ Россіи, какъ самое со
временное, самое содержательное и въ то же время самое доступное сочиненіе по означенному, общеинтересному предмету.
Ѳ. Зѣлинскій.