КИНО-ГОРОДОК

ГАЛЫВУД

НАМ

ПИШУТ

Еще 15 лет тому назад Галывуд—этот маленький мирный городок, вернее деревня—под самым Лос- Анжелосом в Калифорнии, у подножия гор Сиера- Мадра—мирно дремал.
Уютно выглядывали из чащи декоративных деревьев-пальм, эквалиптусов и кустов роз «бонголо(домики), у ног которых причудливым узором яркого ковра вилась травка, заботливой рукой тщательно подрезанная, обсаженная ярко пестрыми цветами, а по стенам и с крыш этих ‹‹бонголо››
вились розы, душистый горошек и другие вьющиеся цветы. Асфальтовые тротуары и дороги
сияли чистотой под лучами яркого, но в то же время и мягкого, солнца Калифорнии.
Тишина нарушалась лишь изредка проезжавшим автомобилем, шуршанием перелистываемой газеты, качающейся в качалке «лэди» на своей террасе и пронизывая иногда тишину «пэдлер» — продавец фруктов и овощей.
В Галывуде не было ни фабрик, ни торговли, ни театров, это был только поселок, в котором после трудового дня в Лос-Анжелосе, отдыхали в своих уютных «бонголо» американцы.
Это дивный уголок Калифорнии в нескольких милях от берега Великого Океана, с живописными долинами виноградников, апельсиновых, лимонных и оливковых рощ, перебивающиеся причудливыми холмами и окаймленных с востока цепью гор «Сиера-Мадра», а вершины этих «Маунт Вилсон» и «Маунт Лоо» около 9 месяцев в году покрыты шапками снега. Если к этому добавить 300 дней в году солнечных с абсолютно ровными климатическими условиями, то станет ясно, почему палом
ничество кино экспедиций с шумного восточного побережья Атлантического Океана все чаще и чаще устремлялось на дальний запад в Калифорнию
к побережью Великого Океана. Ведь вся кинематография в Америке, как и в Европе начала развитие свое с натурных съемок.
Отсутствие хороших ателье, отсутствие достаточного и хорошего искусственного света и осве
тительных аппаратов вынуждало к этому пионеров зарождавшейся индустрии. Поэтому, в поисках хорошего света и ровного климата все чаще и чаще экспедиции эти задерживались в Галывуде и оседали там. Покой мирно дремавшего Галывуда постепенно нарушался и нашествие принило такие грандиозные размеры, что теперь Галывуд
слился с Лос-Анжелосом и стал центром могучей
новой индустрии, занимающей третье место в Соединенных Штатах—киноиндустрии.
Начав производить съемки только на натуре, оседавшие пионеры стали очень скоро строить и фабрики.
От открытии площадок, обтянутых холстом сво
бодно передвигавшимся в любом направлении, перешли к постройке стеклянных павильонов, а затем с появлением на рынке осветительных аппаратов перешли к сооружению абсолютно темных павильонов, в которых пользуются только искусственным светом. Площадки и изредка попадаю
щиеся стеклянные павильоны стоят забытыми, лишь как вехи развития кино-техники в Америке.
Как снежные вершины гор Сиера-Мадра сияют лучами восходящего солнца, так сейчас темный павильон чудом техники по команде режиссера:
«Лайтс»,-(свет) моментально заливается морем света, нередко до 10 тысяч ампер на одну сцену.
Чтобы представить себе размеры этой индустрии выросшей в последние 15 лет, главным образом во время всемирной войны, когда Соединенные Штаты заняли положение единственного поставщика картин на весь мир, я позволю себе привести несколько цифр статистики 1923 года:
народу занято в кино - индустрии 300.000 чел. из них непосредств. в производстве. 50. 000 »
капитал вложенный в индустрию 1.250.000.000 долл. стоимость производства картин ежегодно определается в 200.000.000 долл. Среднее количество больших картин, ежегодно выпускаемых—650, короткометражных не считая хроники—1500.
Около 80% всех картин производится в Галывуде.
Театров коммерческих в Соед. Штатах 15.000, среднее еженедельное посещение 50.000.000 чел. Касса выручает ежегодно 520.000.000 долл.
Эти цифры красноречиво говорят сами за себя. И сейчас, несмотря на то, что уж около 6 лет прошло со дня ликвидации войны, Соединенные
Штаты занимают доминирующее положение на мировом рынке; около 90% всех картин демонстрируемых на земном шаре—американского производства.
С прекращением войны и развитием иностранного производства, свой внутренний рынок стал тщательно охраняться от иностранных картин. Так например, в 1922 году в Америку прибыло ино
странных картин 425 и лишь 6 из них были приобретены и показаны. С присущей им—амери
канцам—деловой предусмотрительностью, они, чуя восстановление кино-индустрии в Европе и сокра
щение рынка для их производства, разослали целый ряд контрагентов по Европе, которые всту
пили в переговоры с различными фирмами в Германии, Италии, Австрии и т. д. для «совместного» производства картин.
К нам они, для такого «совместного» производства, пока не обращаются, ибо знают, что Советскую Россию «на мякине не проведешь».
А. Данашевский.
БЕРНАРД ШОУ О КИНО.
В интервью с американским критиком Арчибальдом Гендерсоном Бернард Шоу сказал:
«Фильмы угождают вкусам американского миллионера и китайского кули, гувернантки в столице и трактирной служанке в рудничном поселке, потому что фильма должна проникать всюду и нра
виться каждому... Если бы капиталисты вместо погони за прибылями позволили себе соблазниться очарованием искусства, то они стали бы банкро
тами раньше чем поняли бы это. Они не могут совместить погоню за деньгами с погоней за искусством. Конечно, они не станут приглашать первоклассных авторов. Кино-магнаты могли бы платить за литературные надписи, но одна из пре
лестей Кино улетучилась бы вместе с заголовками вроде: «Христианин, Аллах сотворил тебя чудовищно сильным и справедливым».
Кино-пьесы должны конструироваться специально для экрана лицами, безукоризненно владеющими зрительной формой. Но имейте ввиду, что как раз вся наша музыка состоит из перестано
вок и комбинаций 12 нот, а все литературное творчество из вариации очень немногих интриг и завязок. И только в словах лежит широчайшая возможность варьировать. Отнимите слова и вся
кая новая вариация будет столь трудна, что вы будете хвататься за что попало—даже за диккенсовскую интригу.
В Лос-Анжелосе в каких нибудь «Грезах - курильщика опиума» вам устроят и настоящую по
лярную экспедицию, и всамделишный вулкан, и копию римского форума: все, что угодно, лишь бы
это чудовищно стоило. И все это —брошенные на ветер деньги.. Если бы правительство Соединен
ных Штатов ограничило 25 000 долларов расходы на любую постановку, результатом было бы огром
ное улучшение кино-драмы, так как кино-магнаты
вынуждены были бы опираться в своих расчетах на драматическое воображение, а не на обстановку только. О, эти сцены восточного сладострастия, как бы созданные воображением юнги с китоловного судна. Они бы сделали Дон-Жуана монахом.
Американские фильмы полны глупейших смысловых ошибок. Переигрывание и дурацко повто
ряемая мимика, отвратительные ужимки, глаза возведенные к небу (немыслимые ни на каком невинном лице), сотни тысяч долларов, истраченные на неудавшийся эффект, который я или иной ком
петентный драматург могли бы верно и быстро гарантировать при издержках в 10 центов, наглые, выставленные вперед лица на теряющемся заднем фоне, вульгарные и глупые заголовки. Воображения у наших кино-режиссеров в изобилии, но здравый смысл почти отсутствует.
Кино-пьеса будущего состоять будет исключительно из надписей... Бессловесная драма дает такое пресыщение зрелищем, что публика в настоящее время слушает невидимую драму по радио.
Ни одна из моих пьес не была экранизирована, потому что я не позволяю этого .. Опускать слова и оставлять сценарий в классической драме—это все равно, что показывать один проволочный ске
лет, который поддерживает формовочную глину, вместо статуи... Публика смотрит «Макбет›› на экране и думает, что уже знает Макбета и не желает
смотреть еще раз в театре. Когда Гаккет или какой нибудь другой знаменитый актер является иг
рать в такой пьесе, то зал пуст. Так случилось с дюжиной хороших пьес, авторы которых разрешили экранизировать свои произведения. И, по
скольку это в моей власти, я не хочу, чтобы с
моими пьесами случилось то же самое. («Ленинград»).
Как видит читатель, суждения Бернарда Шоу об Кино во многом не доброкачественнее его рассуждений об Коминтерне.

КООПЕРАЦИЯ И РАБОТНИКИ ИСКУССТВ.

Т. Ступецкий из Нижнего-Новгорода считает, что одним из моментов, на который должен обра
тить внимание предстоящий 5-й всероссийский съезд нашего союза —это слабое развитие во Всерабисе кооперации. Нужно выяснить причины такого явления. И выяснивши, изыскать способы к устранению их, и к развитию в нашей среде кооперации. Т. Ступецкий это и делает.
Каковы-же причины?
«Мне кажется, что главная причина отсталости рабисовцев от кооперации заключается в том, что
они в громадном своем большинстве ведут кочевой образ жизни. В самом деле: я приезжаю, примерно, на сезон в Н.-Новгород. Сезон 5 месяцев, проходит 2 месяца, пока я устроюсь с квартирой, обедами, начну работать, зарекомендую себя, осмотрюсь, и только потом, спустя 2 месяца, если я сознательный член союза, я решаюсь записаться в кооператив. Но вот подходит конец сезона, я беру обратно свой членский взнос и еду в Москву искать работы, где я проживу не менее 2-х месяцев без денег, без квартиры, ютясь где-нибудь у
знакомых, ища работы. Естественно мне не может прийти в голову бежать снова записываться в кооператив. Наконец я нашел работу на летний
сезон, на 3 месяца. Начинается опять старая история: новый город, новые люди, опять надо привыкнуть, осмотреться... проходит опять пол
сезона. Я снова записываюсь в кооператив. Но через 1 1/2 месяца, опять сезон окончен, я опять беру обратно свой членский взнос и еду в Москву. И опять сначала.
Вот в этом то, т. е. в нашей неоседлости и заключается, по моему мнению, причина отсталости наших масс от кооперации. Согласитесь, това
рищи, невозможно требовать от людей, работаю
щих в течение года 8—9 месяцев, переезжающих с места на место, из города в город, чтобы всюду, куда они приезжают, они шли записываться в чле
ны кооператива, а уезжая, в каждом отдельном случае, брали бы обратно свои членские и паевые взносы».
Как-же парализовать влияние такого бродячего образа жизни?
Такой способ, и способ очень простой,—говорит т. Ступецкий,-есть.
«Вовлечение наших масс в кооперацию должно быть построено по принципу построения касс взаимопомощи, где уезжая из города не берут обратно своего вступительного взноса, а просто, прислав в другой город, где таковая касса взаимопо
мощи имеется—автоматически считается членом кассы этого нового для себя города. Так и в вопросе о кооперации: каждый член, скажем Рабиса, состоящий членом рабочего кооператива, допустим, Н.-Новгороде, уезжая в Москву не берет обратно своего членского взноса в Нижнем, а просто с этой же книжкой нижегородского рабкопа, с первого же дня приезда в Москву, становится авто
матически равноправным членом московского рабкопа.
Но инициативу проведения в жизнь моего плана должен взять на себя наш Ц. К. Для этого надо договориться с центральными кооперативными органами, а затем Губотделы и Уотделы проводят это в жизнь на местах. Примерно так: Губотдел, или Уотдел объединяет вокруг себя всех своих членов и прикрепляет их к кооперативу. Новые чле
ны кооператива получают членские книжки. И куда бы он не переезжал, он всюду будет членом нашего кооператива, если таковой там имеется. Вот, товарищи, тот план, который мне предста
вляется легко и успешно осуществимым и который должен быть обязательно разрешен в положительном смысле на предстоящем V Всероссийском съезде работников искусств».