ТОВАРНЫЙ голод
Рисунок К. Ротова;
СУДЬЯ: — Вы жалуетесь, что хулиган оторвал вам ногу?
ПОТЕРПЕВШИЙ: — Нога — пустяки! Он мне новые штаны испортил!..
— Недосуг, говорит, мне — сам видишь, у нас дискуссия в полном разгаре... А ты тут с пустяками!
Что ж, думаю, человек занятой, пойду к другому. Трепалкин у нас есть — ученейший человек, голова.
— Ваше дело, говорит, правильное, — только чем же я помогу? Нельзя же так: дать Парамонову лесу—и шабаш. По нашему это как называется? — Вопрос! А во
прос надо поставить в общем масштабе. Ты, положим, елкинский, тебя обделили — ну, а разве в Березках никого не обделили?
— Еще бы! На всех не угодишь,—отвечаю.
— То-то и есть! Стало быть, надо нам узнать, кто еще кроме Парамонова оказался обделенный, и сколько им всем лесу требуется. Это по-нашему называется обследо
вать — раз! А обследовали — надо вопрос обсудить, и, значит, созвать собрание...
— Спасибо, говорю, товарищ Трепалкин, за науку. Откуда нам такую политику знать?
К третьему пошел—Петькин называется, в кооперации служит.
— Что, говорит, ты с какими пустяками? У нас теперь первый вопрос — реяшм экономии, второй вопрос-ор
ганизация, а третий — Китай. Очень, говорит, нас Китай интересует.
— А что там?
— Неужто не знаешь?
И пошел он про Китай говорить — откуда взялось что.
ЯЧЕЙКА
Бедняк Матвей Парамонов, возвращаясь из города, разговорился с соседом:
— Правильно говорят в рассуждении наших деревенских — темнота! Возьмем хоть мое дело: туда ехал рубль семь гривен платил, да обратно рубль семь гри
вен, да ночевка, да чаишко, не считай того, что двадцать верст до станции пехтурой трепал, сапоги портил — и все за зря!
— Хлопотать, что ли, ездил? — заинтересовался сосед. — Хлопотал, да ничего не вышло. Зря проездил, зря свои кровные тратил, — улыбаясь, ответил Матвей. — А чему ж ты радуешься-то? — удивился сосед.
— Как чему? Так выходит: будто бы я зря проездил, а будто бы и не зря...
— Город, что ли, посмотрел?
— Не видал я этого города! Только большую я пользу получил—огромадную пользу. Дело-то у меня такое было: обделили лесом из бедняцкого фонда—будто бы я середняк. По насердке так общество распорядилось. Я туда, я сюда — ну известно, кто в деревне порядки знает? Я — к коммунистам: не могут ли мне помочь, как бедному элементу? Перво-наерво к Чихачеву при
хожу — секретарь он у нас какой-то — уж и не помню какой:
— Нельзя ли, говорю, помочь? — и все дело ему по
порядку. Слушал он, слушал: