Эпидемия

Городская бричка с тремя пассажирами, прогрохотав по шаткому мостику и пугая кур, мирно дремав
ших в уличной пыли, подкатила к крыльцу сельсовета. Высокий бри
тый пассажир взбежал на крыльцо, дернул дверь, которая оказалась запертой, и забарабанил в нее кулаком.
Минуты через две в дверь высунулась взлохмаченная голова сторожа.
— Это курихинский сельсовет?— спросил приезжий. — Он самый.
— Председатель здесь? — Нету.
— А секретарь? — Нету.
— Где-ж они?
— А у себя по домам. Председателева изба вон за колодцем, а секретарева за угол завернуть.
— А почему они дома, а не в совете?
— Захворали,—хмуро ответил сторож,—со вчерашнего дня слегли.
— Захворали?—спросил приезжий и хитро подмигнул сидящим в бричке.—Слышите?
— Все на один манер,—отозвался с брички очкастый пассажир.—Как только ревизия, так сразу заболевают. Дипломаты!
— А вот мы узнаем, что у них за болезнь,—сказал бритый, садясь в бричку, и скомандовал вознице: —Вали к председателю! ***
Председатель с мокрой тряпкой на голове лежал на кровати.
— Хвораете, товарищ?—с легкой усмешкой спросил бритый.—Жаль, жаль. Не во-время. Мы приехали ревизию произвести. Печальное совпадение. А что у вас такое?
Председатель повернул бледное с запавшими глазами лицо и слабым голосом ответил:
— Рвота... Голова болит... слабость в ногах...
Очкастый толкнул локтем бритого и зашептал на ухо.
— А он действительно болен. На притворство не похоже.—И громко спросил:—Доктора звали?
— Какой там доктор...—прошептал председатель,—тридцать верст... вчера свалился... рвота... в роде холеры...
Пришедшие переглянулись. Бритый кашлянул и, пятясь к дверям, сказал:
— Пустяки, товарищ, какая там холера. Мы к вам потом заедем. До свиданья. Заглянем к секретарю.
***
Секретарь также лежал на кровати
и тихо стонал. Возле него суетилась жена.
— Что это вы, товарищ?—с деланной веселостью обратился к нему бритый,—Председатель лежит, вы— тоже. Что у вас, эпидемия, что ли?
— То-шнит... — простонал секретарь,—го-ло-ва... кру-жит-ся...
— Эпидемия и есть,—затараторила жена,—прямо в роде холеры. И председатель кредитного товарище
ства лежит, и кооперация лежит. Прямо беда.
Пришедшие испуганно уставились на секретаря.
— Ну, выздоравливайте, выздоравливайте, — пробормотал бритый.— Жаль, очень жаль.
— Главное,—добавил в дверях очкастый,—не пейте сырой воды!
Все трое поспешно вышли из избы. — Едем, — отрезал доселе молча
вший третий,—едем немедленно. Ведь это самая настоящая эпидемия холеры!

Частухи

Чудеса на белом свете: Хоть неграмотен Федот,
Ловко пишет он мыслете, Если водочки глотнет.
Ворожил наверно знахарь;
Без дождя мы дней пяток ,— Ну, а в нашей лавке сахар Сверху до низу промок!
Дайте ножик, дайте вилку, Наступил такой момент: Я зарежу свою милку,
Чтоб не брала алимент.
Многополье те и эти Одобряют, ай лю-ли:
Ну и в нашем сельсовете Много полок завели.
Антон Безлошадный.

Удивительное дело

С торгов на сдачу сенокоса, устроенных местным земотделом, крестьяне расходились недовольные, сердитые:
— Двести рубликов вынь да положь! А откуда у меня такие деньги?— жаловался Клим.
— Ни у кого таких денег нет!— поддержал его Сидор.—Только у Карпа Панкратьича.
За Карпом Панкратьичем, кулаком, земля и осталась.
— Пусть он владеет! Небось, самому все не скосить—нас позовет.
— Нам сдаст — не беспокойтесь! Придет—сам набьется!
***
Время к сенокосу, а Карп Панкратьич не набивается. Клим больше всех нуждался—пришел к Карпу Панкратьичу.
— Уступи клинышек... Куда тебе одному столько? Не справишься.
— Справлюсь! Только уж тебя жалеючи сдам. Давай наперед три десятки да сена возика два...
— Раззор!
— А раззор, так и не бери. Сам справлюсь...
Сидор тоже—ждал, ждал, да и пошел к Карпу Панкратьичу:
— Уступи!
— Со всем удовольствием и только для тебя одного... Четыре десятки и четыре возика сена...
Сенокос Сидору по-зарез — согла силен.
*
* *
Вышли крестьяне на пустошь косить—батюшки! Всем Карп Панкрать
ич говорил, что только для него уступает,—а на пустоши вся деревня и одного Карпа Панкратьича нет.
— А он-то где? Неужто не косит? — Зачем ему косить—мы и так ему сена навезем. — Вот те на!
Разговорились. Один тридцать платил, другой сорок, третий все пятьдесят.
— Так ведь он одними деньгами с нас пять сотен собрал?
— Пять сотен! Здорово!
— То-то и есть здорово,—заметил Клим,—мы на торгах двухсот найти не смогли, а тут этакую прорву отвалили... Откуда что взялось? Удивительное дело!
Г. Беберя.
Свой Человек
Мельник собирался итти ночью домой через лес. Приятели отговаривают его:
— Не ходи, на тебя еще грабители нападут. — Что вы! Грабители! Я их не боюсь: своего человека они никогда не тронут.
Ф. Б.
***
Через четыре дня в Курихино прибыл эпидемический отряд по борьбе с холерой.
Начальник отряда—молодой врач— сидел в совете и спрашивал председателя:
— Скажите, товарищ, у вас эпидемия холеры?..
— Эпидемия холеры?.. — удивился председатель и начал вертеть ручку.— Видите ли, уважаемый товарищ...
Действительно, была у нас нездоровица. Гуляли мы на трех свадьбах, ну, после, сами знаете, головы очу
мели, ноги не действовали и рвота в роде холеры. Товарищам ревизо
рам неудобно об’яснять было, а они, не разобравши в чем дело, панику развели. Непонимающий народ!
Архип.