Ударная.
Хор (трюковое оформление с использованием масок). Пост. Джонсона.
Нюта.
Ничего подобного, эти глаза мои, а
не твои. Не говори глупостей... Вихорев.
A-а. Так это глупости. А ночи про- I водить у Маруськи Кривцовой в обществе ее пижонистых „кавалеров - гита
ристов“ и под „Выйду ль я на реченьку“ пить „Киевскую запеканку“ — это не глупости, не пошлость? Нюта.
Да откуда ты это взял? Вихорев.
Она звонила, спрашивала—вернулась ли ты и... и вообще не отпирайся, я не дурак... Нюта.
Но иногда можешь с успехом им
быть. Вихорев.
И ты еще можешь иронизировать?
Ту, которую... Нюта.
Которую, что? Вихорев.
Которую... С которой час тому назад, может-быть, прощался один из этих „Выйду ль я на реченьку“, один из пижонов...
Нюта.
Николай, или ты болен... Вихорев.
Я не болен. Нюта.
Или ты — подлец. И это ты, который говорил, что если я изменила бы тебе под минутным увлеченим, то ты не мог бы в меня кинуть камнем?.. И это ты — новый человек? Вихорев.
Э, да мало ли что. Чувства сильнее
нас... У меня жжет вот здесь, внутри... Нюта.
У тебя жжет, у меня — тоже, только от разных причин. (Гордо.) Что ж, про
щай любовь. Ты недооценил теперешнюю женщину. (Наступая на него.) Преж
него рабства никогда не будет, зарубите себе это на носу. А когда женщина — равноправный член брачного сожительства теряет уважение к мужчине, то... Вихорев.
То, что? Нюта.
То она его бросает? Прощай. Какнибудь на свободе прочтешь эту бума