Снегиренко.
Там разберут. Н ю ш а.
Да чего вы, товарищ милиционер, на самом деле, пристали... Разве я одна торговала. Вот там сколько торговок стоит...
Снегиренко.
Прошу без сопротивления. Нюш а.
Товарищ милиционер, я обращаюсь прямо к ва
шему культурному сознанию. Стыдно вам с актрисой так обращаться.
Снегиренко.
Виноват, извиняюсь. Какая же вы, к слову ска
зать,актриса, если у вас даже патента не имеется.
(Указывает на апель
сины.)
Н юша.
Какая актриса? Очень просто какая. Самая настоящая, самодеятель
ная. Мне вечером играть надо, а вы меня задерживаете...
Снегиренко.
Где же вы, ви
новат, играете?
Н ю ш а:
Очень просто—
в клубе.
Снегиренко.
В каком? Н ю ш а.
Очень просто — в клубе имени красного начмила Сквознякова, убитого бан
дитами на углу улиц Карла Либкнехта и Розы Люксембург первого мая, во время нападения на кооператив „Бытие определяет сознание“. Снегиренко.
Позвольте, как же это вы в наш клуб попали?
Нюша (оборачивается).
Ах, какой сюрприз. Товарищ Снегиренко!
Снегиренко.
Товарищ Нюша? Миль пардон. Десять тысяч извиняюсь, не узнал. Вот здорово-то! Н ю ш а.
И не стыдно вам, товарищ Снегиренко. Каждый вечер с вами репетируем в одной пьесе. Вы, можно сказать, моего лю
бовника играете, а между тем хо
тели меня в отделение вести.
Снегиренко.
Вот история-то. Нюша.
Очень просто. А между прочим у вас девятый эпизод в четырнад
цатой картине очень даже плохо получается.
Снегиренко.
Я и сам знаю. А вот что с ним делать, чорт его разберет! Нюша!
Очень просто. Надо только зерно найти. Вы, напри
мер, что отвечаете
мне в девятом эпизоде, когда я вам говорю:
„Как чувствуете вы, достойный принц,
Себя за эти
дни“?
Снегиренко.Эскиз худ. Н. Блюменфельд.
„Прекрасно, превосходно“ . Нюша.
„Я имею
От вас, достойный принц, две-три без
делки,
Которые своим считаю долгом Вам возвратить“...
(Дает Снегиренко три апельсина.) Снегиренко.
„О, нет, я не дарил Вам ничего“.
Ну, говорю: