— Bот тебе рубль. Иди и помолись, чтобы меня ив соваппарата не вычистили... Я, хотя и неверующий, но, авось, поможет...

ишимРИС. МОЧАЛОВА ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО

ЛУЧШАЯ АГИТАЦИЯ

Д

омашняя работница Фемида приходила:в нашу квартиру с утра.
Она убирала комнаты, мыла посуду, кипятила мо

локо, чистила обувь.

Все это Фемида делала добросовестно и аккуратно. А какие вкусные обеды она готовила! Все жильцы нашей квартиры были очень довольны Фемидой. Единственный ее недостаток был тот, что она очень любила ворчать. И, ко
нечно, ворчи она на то, что солнце плохо светит или ветер сильно дует, или на те или иные недостатки наших жиль
цов—мы не возражали бы. Ворчи сколько хочешь! Вон у нас водопровод уж три года капает. Сначала действительно было неприятно. А сейчас, пожалуйста, капай сколько хочешь.
Гак вот, если бы Фемида ворчала 6 на природу или на нас, мы терпели б с удовольствием. Но Фемида ворчала на советскую власть. И от этого у нас в квартире делалось жутко. Все мы служащие, у- каждого из нас семья, у каж

дого из нас чистка, а тут Фемида метет комнаты и ругает советскую власть. Чистит кастрюли и кроет.

Пробовали ее останавливать, но от этого еще хуже. Пробовали ее агитировать — не помогает.
А главное ей возражать никак нельзя потому, что тогда она сразу становится в позу и такой подымает голос, что по
суда на иодоконийках дрожит и мы все тоже, так как могут услышать жильцы соседней квартиры. А мы с теми жиль
цами на ножах. .Мы с темн жильцами не разговариваем,
а только переписываемся—друг на друга пишем. Очень неловко мы себя чувствуем в этот момент
Инженер из угловой комнаты, так тот с утра, как Фемида начинает ворчание против советской власти, сразу кладет вату в уши. Бухгалтер Гирляидов, тот просто, как услышит Фемидин голос, не умываясь и без чая прямо бежит на службу.
— Ну ее к бесу, — говорит бухгалтер Гирляидов, — еще с ней тут вмажешься. Я, говорит он, после того, как поси
дел в Допр е, умный стал. - С нее ничего не возьмешь, - она женщина пожилая и работница, а нам отвечать придется за ее слова. Бот увидите, товарищи! Пропади она со своими обедами. Я лучше есть их не буду, чем все это выслушивать,—говорил он и на целые сутки исчезал из квартиры.
Жилец из средней комнаты, тоже служащий, нерешительно советовал:
— Может ее в школу какую определить, что б просветили... Можно и заплатить... Сложились бы все вместе... А?
— Она п слышать не хочет ни про какую школу. Ей только скажи про школу, так она такой тарарам подымет..-
— Может ей газету каждый день читать... Можно каждому жильцу читать по очереди газету и об яснять... Может быть она от этого станет сознательней!
— Что вы, что вы,—набросились мы на жильца из средней комнаты,—ей газету и не показывай... Ее газета так раздражает. Разве вы не знаете ее монолог.—«Все газеты брешут... Руки бы им обломать, чертям этим, которые пишут...»
Вот в это трудное время раздался восторженны йголос жильца из комнаты, которая возле самой парадной:
— А я ее все-таки с‘агптирую! У меня идея есть! Через два дня она у
нас заворчит другим языком. Поставлю ее на правильную рельсу. Только вы, — говорит он нам,—не должны вмешиваться.
Мы согласились.
И на следующий день мы услыхали, как этот жилец сказал грубо Фемиде:
— С сегодняшнего дня ты у нас работаешь не 8 часов, а десять... И даже не десять, а сколько нам понадобится!.. Поняла?!
~ Это почему же? — спросила Фемида, еще плохо разбираясь в чем дело.
— Это потому, что мы хозяева, а вы работница... II не возражать! Сказано
и кончено!..—крикнул на нее этот жилец и топнул ногой. — Зах°чу и выходного дня лишу вас! Поняла? Рассчитаю! Выгоню! Молчать!
И тогда мы услыхали прекрасный мощный крик Фемиды. Это было наше торжество. Мы радовались. Так радуется роженица, услыхав первый крик младенца.
Фемида вопила:
Нынче бар нет... И чтоб работать десять часов, таких порядков при советской власти тоже нет!.. А профсоюз на что?.. Это при старом режиме...

Ц пошла, и пошла, и пошла.

Мы облегченно вздохнули. На обоях запрыгали золотые зайчики, и мы целовались, как в первые дни революции.
Б. Левин