Через несколько месяцев наши читатели будут потрясены и раздавлены роскошным приложением к ЧУДАКУ —
„Путешествием чудаков по Западной Европе . Но уже и сейчас, в целях широкою просвещения и культурного строительства в массах, наш журнал открывает, на ряду с театральным („Деньги обратно“) и спортивным („Милый стадион )— еще и отдел туризма: „ШЕВЕЛИ НОГАМИ .
Доверчиво держась за палец ЧУДАКА, читатель без лишних затрат посетит все уголки мира, от необозримых жилплощадей пустыни Сахары до девственных зарослей Марьиной Рощи.
Первый туристский очерк, ввергающий нас в пучины фашистской Италии, принадлежит перу бесстрашною советскою путешественника Ёвг. Петрова.
Рис. Б. ЕФИМОВА
... — Плодовитый этот Токкаре!
Б
рать читателя за пуговицу и, интимно подмиги в а я, заявлять, что Ита
лия славится исключительно макаро
нами, музеями и солнцем — просто свинство.
06‘являть во всеуслышание, что солнце в Италии редкий гость, что итальянские музеи не стоют выеден
ного яйца и что к макаронам итальянцы относятся с
врожденным презрением, — свинство двойное.
Набрасывать же перед читателями широкую картину современной итальян
ской жйзни, наскоро переписав из путеводителя заковыристые названия городов, станций и картинных галлерей,—свинство тройное.
Ни одно из перечисленных выше свинств в писательские планы автора не входит.
Некий россиянин, прибыв со своей супругой в город Милан и остановив
шись в недорогой гостинице, вынул из чемодана бедекер и книжечку под названием „Русский в Италии .
Выяснив, что в городе М ила не «имеется миланский собор и картинная галлерея „Брера , он сказал жене так:
— Сначала собор. Потом Брера.
Россиянин твердо решил не пропустить в Италии ни одной достопримеча
тельности. Времени было мало. Нужно было спешить.
В запыленном пиджаке, таща за собой не .побившую искусства жену и обли
ваясь грязным потом, пошел россиянин твердой иоступыо по залитым солнцем миланским улицам. Каблуки россиянина оставляли в размягченном асфальте красивые ровные вдавлины.
Собор, как правильно указывал бедекер, стоял на пьяцца Дуомо и был очень высок.
— Ого! сказал россиянин.—Здоровый соборище. Пожалуй, повыше нашего Храма Христа будет! А жена прибавила:
— Он совсем кружевной какой-то. Из кружева как будто бы сделан.
II супруги погрузились в могильный мрак величайшего из зданий.
Обошли несколько раз вокруг* алтаря, посидели, отдохнули. Потом поднялись па крышу и поели в соборном ресторанчике мороженого.
— Ого! — сказал россиянин. — Весь город, как на ладони. Ну, и соборище. Пожалуй, повыше нашего Храма Христа будет! ,
Однако, нужно было спешить, и супруги отправились в Брера.
— Обойдемся без каталога, — сказал муж, — ведь все равно фамилии художников подписаны под картинами.
Под первой-же плохо сохранившейся картиной XIII века была прибита медная дощечка с надписью: „Виетато Токкаре .
— Смотри, — заметил муж, — Виетато Токкаре, XIII век. Какая старина!
— Даже жутко становится,—добавила жена.
И супруги на цыпочках направились к следующей картине.
— Его-же, — сказал муж, бегло посмотрев на дощечку. — Виетато Токкаре XIII века.
— М-да, - молвила жена.—Даже жутко становится.
Весь первый зал был переполнен полотнами Виетато Токкаре.
— Плодовитый этот Токкаре,—с почтением сказал россиянин,—впрочем, я припоминаю. Я читал о нем какое-то исследование.
Перешли во второй зал.
Все картины, большинство которых составлял XIV век и только незначи
тельная часть относилась к XV веку, принадлежали кисти того-же Виетато Ток::л ре.
Россиянин постепенно стал относиться к художнику, как к родному.
— Смотри, смотри, — говорил он жене,—„Снятие со креста Виетато Токкаре. „Св. Бенедикт и ангелы Виетато
Токкаре. Ну, и собака этот Токкаре!.. Теперь я отлично помню. Я видел токкаровского „Бенедикта и ангелов в ре
продукции. Сильная вещь, сильная! Умели итальянцы писать!
В третьем зале, сплошь увешанном полотнами позднего (XV п XVI век) Виетато Токкаре, россиянин совершенно распоясался.
— Ты не поверишь, — говорил он жене,—какая тяжелая жизнь выпала на долю этого Токкаре. Еще будучи младенцем, маленький Виетато питал к живописи настоящую страсть. Юный Виетато...
В четвертом, пятом и шестом залах на притихших путешественников строго смотрели картины того-же Виетато Токкаре, относящиеся в XVII веку.
— А в путеводителе, — сказала вдруг жена звенящим голосом,—сказано, что в шестом зале висит картина Рафаэля.
Муж ничего не ответил.
В седьмом, восьмом и девятом залах назойливый Виетато Токкаре лез буквально отовсюду. Даже на каком-то плюше
вом кресле была прибита надоевшая медная дощечка.
— Тоже работы Виетато Токкаре? — иронически спросила жена. — А между прочим в путеводителе сказано, что в девятом зале есть картины Тициана и Паоло Веронезе. Где-же они?
В десятом зале россиянин начал догадываться. Выходя из музея, он незамет
но вынул книжечку „Русский в Италии и прочел там, что Виетато Токкаре в переводе на русский язык обозначает:
„Трогать воспрещается!
В запыленном пиджаке, таща за собой жену и обливаясь грязным потом, пошел россиянин по солнечным миланским улицам.
Евг. Петров
... — Смотри,—заметил муж, — XII
век!.. Какая старина!..
... Россиянин твердо решил не пропустить ни одной достопримечательности
„Путешествием чудаков по Западной Европе . Но уже и сейчас, в целях широкою просвещения и культурного строительства в массах, наш журнал открывает, на ряду с театральным („Деньги обратно“) и спортивным („Милый стадион )— еще и отдел туризма: „ШЕВЕЛИ НОГАМИ .
Доверчиво держась за палец ЧУДАКА, читатель без лишних затрат посетит все уголки мира, от необозримых жилплощадей пустыни Сахары до девственных зарослей Марьиной Рощи.
Первый туристский очерк, ввергающий нас в пучины фашистской Италии, принадлежит перу бесстрашною советскою путешественника Ёвг. Петрова.
МАЛЕНЬКИЙ ВИЕТАТО
Рис. Б. ЕФИМОВА
... — Плодовитый этот Токкаре!
Б
рать читателя за пуговицу и, интимно подмиги в а я, заявлять, что Ита
лия славится исключительно макаро
нами, музеями и солнцем — просто свинство.
06‘являть во всеуслышание, что солнце в Италии редкий гость, что итальянские музеи не стоют выеден
ного яйца и что к макаронам итальянцы относятся с
врожденным презрением, — свинство двойное.
Набрасывать же перед читателями широкую картину современной итальян
ской жйзни, наскоро переписав из путеводителя заковыристые названия городов, станций и картинных галлерей,—свинство тройное.
Ни одно из перечисленных выше свинств в писательские планы автора не входит.
Некий россиянин, прибыв со своей супругой в город Милан и остановив
шись в недорогой гостинице, вынул из чемодана бедекер и книжечку под названием „Русский в Италии .
Выяснив, что в городе М ила не «имеется миланский собор и картинная галлерея „Брера , он сказал жене так:
— Сначала собор. Потом Брера.
Россиянин твердо решил не пропустить в Италии ни одной достопримеча
тельности. Времени было мало. Нужно было спешить.
В запыленном пиджаке, таща за собой не .побившую искусства жену и обли
ваясь грязным потом, пошел россиянин твердой иоступыо по залитым солнцем миланским улицам. Каблуки россиянина оставляли в размягченном асфальте красивые ровные вдавлины.
Собор, как правильно указывал бедекер, стоял на пьяцца Дуомо и был очень высок.
— Ого! сказал россиянин.—Здоровый соборище. Пожалуй, повыше нашего Храма Христа будет! А жена прибавила:
— Он совсем кружевной какой-то. Из кружева как будто бы сделан.
II супруги погрузились в могильный мрак величайшего из зданий.
Обошли несколько раз вокруг* алтаря, посидели, отдохнули. Потом поднялись па крышу и поели в соборном ресторанчике мороженого.
— Ого! — сказал россиянин. — Весь город, как на ладони. Ну, и соборище. Пожалуй, повыше нашего Храма Христа будет! ,
Однако, нужно было спешить, и супруги отправились в Брера.
— Обойдемся без каталога, — сказал муж, — ведь все равно фамилии художников подписаны под картинами.
Под первой-же плохо сохранившейся картиной XIII века была прибита медная дощечка с надписью: „Виетато Токкаре .
— Смотри, — заметил муж, — Виетато Токкаре, XIII век. Какая старина!
— Даже жутко становится,—добавила жена.
И супруги на цыпочках направились к следующей картине.
— Его-же, — сказал муж, бегло посмотрев на дощечку. — Виетато Токкаре XIII века.
— М-да, - молвила жена.—Даже жутко становится.
Весь первый зал был переполнен полотнами Виетато Токкаре.
— Плодовитый этот Токкаре,—с почтением сказал россиянин,—впрочем, я припоминаю. Я читал о нем какое-то исследование.
Перешли во второй зал.
Все картины, большинство которых составлял XIV век и только незначи
тельная часть относилась к XV веку, принадлежали кисти того-же Виетато Ток::л ре.
Россиянин постепенно стал относиться к художнику, как к родному.
— Смотри, смотри, — говорил он жене,—„Снятие со креста Виетато Токкаре. „Св. Бенедикт и ангелы Виетато
Токкаре. Ну, и собака этот Токкаре!.. Теперь я отлично помню. Я видел токкаровского „Бенедикта и ангелов в ре
продукции. Сильная вещь, сильная! Умели итальянцы писать!
В третьем зале, сплошь увешанном полотнами позднего (XV п XVI век) Виетато Токкаре, россиянин совершенно распоясался.
— Ты не поверишь, — говорил он жене,—какая тяжелая жизнь выпала на долю этого Токкаре. Еще будучи младенцем, маленький Виетато питал к живописи настоящую страсть. Юный Виетато...
В четвертом, пятом и шестом залах на притихших путешественников строго смотрели картины того-же Виетато Токкаре, относящиеся в XVII веку.
— А в путеводителе, — сказала вдруг жена звенящим голосом,—сказано, что в шестом зале висит картина Рафаэля.
Муж ничего не ответил.
В седьмом, восьмом и девятом залах назойливый Виетато Токкаре лез буквально отовсюду. Даже на каком-то плюше
вом кресле была прибита надоевшая медная дощечка.
— Тоже работы Виетато Токкаре? — иронически спросила жена. — А между прочим в путеводителе сказано, что в девятом зале есть картины Тициана и Паоло Веронезе. Где-же они?
В десятом зале россиянин начал догадываться. Выходя из музея, он незамет
но вынул книжечку „Русский в Италии и прочел там, что Виетато Токкаре в переводе на русский язык обозначает:
„Трогать воспрещается!
В запыленном пиджаке, таща за собой жену и обливаясь грязным потом, пошел россиянин по солнечным миланским улицам.
Евг. Петров
... — Смотри,—заметил муж, — XII
век!.. Какая старина!..
... Россиянин твердо решил не пропустить ни одной достопримечательности